ТЕМА НЕДЕЛИ:
09.06.2004 / 08.06.2004/ 07.06.2004 / 05.06.2004 /
04.06.2004
03.06.2004
04.06.2004, «Известия.RU»
Мороженое за двадцать восемь
Мороженое за двадцать восемь копеек. Не «Лакомка», не «Бородино», а то, прежнее, которое еще до них. То есть с двух концов запаянный шоколадный батончик, внутри – мороженое крем-брюле с орехами. Маленькая радость советского детства, исчезнувшая реалия, которую благополучно забыли. Конечно, это не пирожные от Эйнема, не пирожки с солеными груздями, которые, как рассказывала мне старая москвичка Ольга Александровна Аракина, продавали арбатским гимназистам в Великий пост, – но все-таки. Так вот, было это самое мороженое за двадцать восемь – и в один прекрасный момент перестало быть. Появились эти самые «Лакомка» и «Бородино», уже без орехов, в какой-то соевой кожуре вместо шоколада. Почему вдруг произошла замена? Говорили, что какая-то умная голова предложила сделать процесс производства более технологичным. Ползет себе по конвейеру сливочная колбаса в этой самой соевой обертке, а ее разрубают на куски. В общем, удобнее, выгоднее, дешевле. Хотя не так вкусно.
Впрочем, кто об этом тогда думал. Государство само решало, что целесообразно, что нет. Обыватель вынужден был подстраиваться под целесообразность. И потом – подумаешь, мороженое. Где-нибудь в Архангельске молоко видели раз в год. Даже сопоставлять смешно: государственные интересы и мороженое за двадцать восемь.
Наверное, так всегда бывает: когда заботятся обо всех – страдает каждый в отдельности. Государственный взгляд превращает конкретных обывателей в «обывателя вообще». Конкретный обыватель может любить вот это и на дух не переносить вот того. Он может читать Мураками или Музиля, восхищаться Бредом Питтом, смотреть MTV и ненавидеть Большой театр. «Обыватель вообще» почему-то обязан любить «Лебединое озеро» и «Евгения Онегина». При нем как-то неловко «умничать», и, самое главное, от него никто ничего умного не ждет. «Обыватель вообще» туповат и непритязателен по определению. Он не может ходить без посторонней помощи и поддержки, плохо ориентируется в жизненном пространстве. Его нужно направлять, учить, ухаживать за ним. Про «обывателя вообще» все известно: какие книжки он читает, какое кино смотрит. Но главное известно, какие книжки он должен читать и кино смотреть, чтобы себе не навредить. Потому что иначе сорвется, забунтует и порядок обратит в хаос. Ужас получится.
Когда-то давно обскурант и мракобес, монархист, большой нелюбитель Толстого и Достоевского и монах Оптиной пустыни Константин Николаевич Леонтьев говорил, что разнообразие и «многоцветье» жизни – по природе своей аристократично. И мракобес был прав. Потому что «многоцветье» подразумевает индивидуальность, а серое однообразие – нет. Какая индивидуальность у «обывателя вообще»? Слушайте свой «Полонез» Огинского, смотрите программу «Время» или «Времена».
Аристократизм раздражает. И ум раздражает. И модная одежда выводит из себя. И правильная речь вызывает вполне обоснованные подозрения. Действительно, что будет, если все станут слишком умными? Трагедия для государства.
Но, с другой стороны, есть и другая, пусть и не столь масштабная правда. Правда конкретного обывателя, у которого – не важно по каким причинам – отбирают мороженое за двадцать восемь, отнимают книжку или телевизионную программу. Мне, конкретному обывателю, абсолютно все равно, почему закрыли «Намедни» и кто закрыл, прав Парфенов или не прав, должен был он сразу подать заявление об уходе или нет и т.д. Факт остается фактом. Единственная передача, которую я мог смотреть, прекратила свое существование.
«Парфенов слишком выделялся на общем сером фоне отечественного телевидения, поэтому его уволили. И правильно, телевидение должно быть подконтрольным». Это Александр Невзоров сказал. Как мне нравятся эти люди в кожаных куртках – у них даже цинизм исполнен государственным пафосом...
Николай АЛЕКСАНДРОВ
04.06.2004, «Метро» (Санкт-Петербург)
АЛЛО...
Программа «Намедни» закрыта, ее автор и бессменный ведущий Леонид Парфенов
уволен с канала НТВ.
Мы связались с деканом факультета журналистики СПбГУ Мариной Шишкиной:
- Марина Анатольевна, после увольнения Леонида Парфенова многие заговорили
о возвращении цензуры. Вы с этим согласны?
- Я не думаю, что увольнение Леонида Парфенова связано с цензурой или с
тем, что его сюжеты вызвали недовольство у руководителей канала. На мой взгляд,
увольнение столь уважаемого и талантливого человека вызвано структурными
изменениями, которые начались еще при смене собственника.
- Многие эксперты говорят, что проект «Намедни» себя исчерпал...
- Это спорное мнение. У программы оставался стабильно высокий рейтинг,
даже когда рейтинги НТВ были низкими. Кроме того, в последнее время Леонид
многое изменил в программе, сделал ее живее и разнообразнее. У него работали
талантливые журналисты.
- Вы учились на журфаке вместе с Парфеновым. Как вы считаете, мог бы он
вернуться в Петербург и работать, ну скажем, на 5-м канале или в газете?
- Безусловно, такие профессионалы нужны нашему городу, средствам массовой
информации Петербурга. Только вот захочет ли он возвращаться сюда и, самое
главное, есть в нашем городе СМИ, в которых ему было бы интересно
работать?..
04.06.2004, «Русский курьер»
ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО
Не в один день оно строится – но вот сделан еще один важный шаг в этом направлении. Закрыты «Намедни» Парфенова – такой хоккей нам не нужен!
«Тебя жалеть я не умею»: жалеть самого стильного, самого «понтярского», самого самоуверенного, одного из самых богатых и т.д. и т.п. ТВ-звезд Парфенова – занятие абсолютно противоестественное. Он, с значительной частью своей команды, перейдет на один из западных ТВ-каналов, или (несмотря на некоторые «пикантные детали» его поведения в пору разгрома старого НТВ) будет работать у Гусинского, или ... В общем, за его карьеру и благополучие можно не беспокоиться. Не пропадут и его сотрудники – их разберут разные каналы, без работы и хлеба никто не останется.
Публика будет жалеть про «Намедни». Меня, кстати, эта программа давно и откровенно раздражала – но штука в том, что я всего лишь один из миллионов зрителей, а вот рейтинг у Парфенова был очень высокий, причем, среди «продвинутой» публики, обеспеченной публики, тусовочной публики. Им наплевать на политику, они презирают «демшизу» – но на «Намедни» им было не наплевать. Парфенов во многом задавал им стиль жизни – кто это будет делать теперь?
Но все это, конечно, семечки.
«Ликвидация Парфенова как класса» – абсолютно четкий сигнал «всем, всем, всем». Сигнал далеко не первый и – уверен! – не последний.
Мы, как всем известно, строим свободное общество свободных людей. Но – заметьте себе ! – мы его только строим, т.е. еще не построили. И строим мы его ВСЕ ВМЕСТЕ, да еще и ПОД РУКОВОДСТВОМ. Вот так вот! А если кто-то вообразил, что он ДЛЯ СЕБЯ ЛИЧНО это общество уже построил, что ОН ЛИЧНО в этом обществе уже живет-поживает да добра наживает, то он-таки крупно ошибся. Что на примере Парфенова было продемонстрировано не менее ярко, чем на примере Ходорковского. Верь, бойся, проси – будешь и дальше жить (т.е. и дальше верить-бояться-просить) свободно. Кстати, и получать тоже будешь ... А вот коли ты лезешь вперед, высовываешься, слишком много о себе понимаешь – тогда тоже получишь. Получишь, чего не просишь, но на что напрашиваешься. Вот на таком мы находимся сегодня этапе построения гражданского общества. И идем по этапу дальше – прямиком в свободное общество свободных людей.
Парфенов с присущим ему циничным блеском заявляет свое credo : «Информация должна быть бизнесом. Вот и все». А «доставку чистой правды населению на дом» он «не понимает».
Это – юношеская бравада (комплимент !). Все он понимает : ведь бизнес-то бывает разный, верно ? Кто тебе, дорогой, мешает делать русский пиар-бизнес на нормальных «откатах», делать как все ? Ведь если цель бизнеса – «бабки конкретно», то коллеги Парфенова с госканалов делают свой бизнес никак не менее успешно чем Парфенов. Деньги там крутятся громаднейшие, доходы (о «зря-платах» не говорю) ТВ-звезд никак не меньше, чем у самого Парфенова. Бизнес ? Бизнес ! Наш бизнес – довольство начальства.
Значит, Парфенов хотел делать не просто бизнес, а – другой бизнес, «независимый бизнес». То же самое, в своей области бизнеса, пытался делать Ходорковский ...
«Урок Парфенова» – другим наука. Впрочем, науку эту наш брат, журналюга, усвоил уже давно, пожалуй, лишний урок даже и не нужен. Сам же Парфенов, в свое время, активно выступал против Киселева – пожалуй, не менее активно, чем сегодня Александр Герасимов (тоже, бесспорно, способный журналист) выступает за снятие Парфенова. И что любопытно – с профессиональной точки зрения оба правы. Киселев, с моей точки зрения – далеко не лучший ТВ-ведущий и организатор; работать с Парфеновым (тем более «руководить Парфеновым») – наверняка, каторга, которой врагу не пожелаешь. И если бы у нас было хотя бы 2-3 независимых федеральных ТВ-канала, то и вопроса бы не было, ни с увольнением Киселева, ни с увольнением Парфенова. Деталь лишь в том, что независимый канал – один (был !).
Но, повторяю, журналисты давно, задолго до казуса с Парфеновым все поняли. Поняли и работают (или все-таки честнее «работаем» ?) на строительстве того самого Светлого Гражданского Общества. В Праге, было дело, наши дикие чешские коллеги устраивали забастовки, в эфир не выходили, когда кто-то что-то им там не так сделал, кого-то снял ... У нас по поводу Парфенова будут возмущенные-ироничные-вялые-шумные заметки в газетах, и очень быстро (неделя ?) все сойдет на нет. «Машина всосала новую партию сырья».
Но все-таки, журналисты – не самый передовой класс общества. «Врач, исцелись сам !» – сами занимаемся пропагандой, а личный пример не показываем. Например, вскоре после того, как посадили Ходорковского, его коллеги из РСПП стоя долго аплодировали, когда на их съезд заглянул президент. Журналисты, боюсь, на такое пока еще не способны – недостаточно свободные люди. Да и страна еще недостаточно свободна.
Однако, что не получилось сегодня – получится завтра. Когда завтра ... (ну, что именно и когда именно случится я, понятно не знаю), так вот тогда, тогда уж и мы – и встанем и споем. Верю : гражданское общество – будет построено !
Леонид Радзиховский
04.06.2004, «Московские новости»
АЛЕКСАНДР ГЕРАСИМОВ:
«МЕНЯ ВЕЖЛИВО ПОПРОСИЛИ»
- Почему вы издали распоряжение снять с эфира материал о вдове Яндарбиева?
- Потому что мне не удалось убедить Парфенова еще раз отложить показ этого сюжета. Первый раз он согласился, а теперь...
- В чем они состояли?
- Люди, которые занимаются судьбой наших граждан в Катаре, попросили...
- Что это за люди?
- Сотрудники спецслужб.
- И что они попросили?
– Чтобы до окончания суда мы по возможности воздержались от публикации излишне эмоциональных материалов, которые могут влиять на исход дела.
- Попросили или потребовали?
- Именно попросили, причем очень вежливо. И я посчитал, что к этой просьбе можно прислушаться – все-таки речь идет о жизни и смерти. Парфенов отказался наотрез, и у меня не осталось другого выхода, как перейти на язык документов.
- Но Парфенов говорит, что это он потребовал от вас письменных указаний.
- Неправда. Поняв, что дальнейший разговор бессмыслен, я напечатал распоряжение, отправил его по «мылу» Парфенову, а один экземпляр оставил в приемной – на всякий случай.
И пошел домой. По пути встречаю Парфенова. В руках – мое письмо. Просит подписать собственноручно. Я говорю: уже подписал, забери в приемной. Он настаивает: нет, подпиши при мне вот этот экземпляр. Я сказал – пожалуйста.
- Вам не пришло в голову, что этот документ окажется в «Коммерсанте»?
- Я в этом не сомневался.
- Вы не боитесь обвинений в цензуре?
- Совершенно не боюсь. Это чушь. Дело не в цензуре, а в полной недоговороспособности Парфенова.
- А обвинений в нечестной конкуренции? Вы ведь не только заместитель генерального директора НТВ, но и ведущий другой информационно-аналитической программы канала – «Личный вклад»?
- Знаете ли, я не сам себя поставил в такое положение. В прошлом году после отставки Иордана и назначения Сенкевича Парфенов закрыл «Намедни», ушел на три месяца в отпуск, и было неизвестно, вернется ли он. Каналу нужна была еженедельная итоговая программа, и закрывать дыру в эфире пришлось мне.
А что нынешний скандал грядет, я знал заранее. Я понял это еще до всех разговоров с Парфеновым, когда накануне под благовидным предлогом мне «забыли» принести из «Намедни» план предстоящего выпуска. Я сразу подумал, что от меня пытаются скрыть какой-то сюжет, понимая, что буду резко возражать.
Более того: уверен, что о нашем конфликте в любом случае стало бы известно. Всякий раз, когда у нас с Парфеновым возникал какой-то спор, об этом тут же узнавали газеты. И в этом суть проблемы. Телевидение – командная работа. В ней не может не быть разногласий. Надо уметь договариваться, находить компромиссы. А Леня решительно не хотел ничего этого делать. Продолжаться бесконечно это не могло.
Автор не указан
04.06.2004, «Московские новости»
СЮЖЕТ ДЛЯ СКАНДАЛА
Главное событие недели – увольнение Леонида Парфенова с НТВ, закрытие программы «Намедни». Событие очень грустное. Пусть даже это не первый подобный случай. Пускай уже уничтожали программы на самом пике их популярности. Пускай уже не только журналистов увольняли – закрывали целые каналы. Но талант
Парфенова так ярок, личность его так своеобразна, успех его программы так велик, что это событие будет стоять в истории особняком.
Казалось, эта программа была всегда. И всегда – на НТВ. Говорили Парфенов – подразумевали «Намедни». Говорили «Намедни» – подразумевали НТВ.
Они росли вместе – единственный в стране частный канал и единственный в своем роде тележурналист Леонид Парфенов. НТВ, начинавшее с нескольких вечерних программ, на удивление быстро стало одним из ведущих игроков на телевизионном рынке. Обаятельный «пижон» из стебных «неполитических новостей» так же быстро занял освободившееся место главного аналитика третьего в стране канала.
Воскресную программу «Намедни» отличали неожиданные сюжеты на самые «заезженные» темы и «фирменные» заголовки, от которых даже у бывалых журналистов захватывало дух. «Намедни» были брэндом и «лицом» канала, которое холили и лелеяли, как и положено лицу. Программа была самой дорогой из всех «продуктов» НТВ. «Намедни» стоили потраченных на них денег – они давали устойчиво высокий рейтинг в отличие от других программ НТВ.
Парфенова смотрели, и за это ему многое прощали. Власти предержащие – «наезды» разной степени тяжести в безупречной «упаковке» остроумных и стильных сюжетов. Начальство – отсутствие субординации, своеволие и дерзость, временами переходившие рамки приличий. До сих пор непонятно, как мог пройти в эфир канала чудовищно смешной и до противного физиологичный сюжет о проктологе Сенкевиче, снятый к назначению нового гендиректора НТВ.
Привычка к фрондерству вошла у Парфенова в кровь. Некоторые коллеги усматривали в его «выходках» капризность телевизионной звезды, многие годы действующей по своим, только для нее писаным законам. Среди тех, кто знает его давно, одни говорят, что Леонид – гениальный пиарщик и мудрый менеджер, никогда не позволяющий себе глупых выходок. Другие считают, что ему, наоборот, свойственны импульсивные поступки.
Сейчас многие коллеги-журналисты упрекают его в нарушении корпоративной этики и разделяют жесткую позицию руководства НТВ. «Да я Парфенова сам выгнал бы, если бы он такое выкинул», – открыто заявил главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. Ну, в самом деле, отчего не выполнить просьбу начальства, да еще мотивированную соображениями высокого гуманизма? Кого из профессиональных журналистов это нынче может удивить или задеть? И для чего ходить по другим СМИ, демонстрируя записку с указаниями, полученными от начальства? Ведь начальники тоже люди. Могут и обидеться. И это на фоне разговоров о том, что «старые» звезды слишком дорого стоят и слишком плохо себя ведут, которые ходят в Останкино уже не первый год.
Уходит эпоха – перестроечной вольницы, масштабных личностей и больших денег. Политическая реальность требует от телевидения других героев – менее требовательных и более управляемых. Не случайно, что за увольнением Леонида Парфенова, всегда принципиально дистанцировавшегося от «лобовой» политики, многие наблюдатели видят сейчас политические причины. Терпели – да, а теперь больше терпеть не будут.
Больше того – в разговорах телевизионщиков об увольнении Парфенова проскальзывает версия о хитроумной комбинации высших сил: якобы скандал спровоцирован с целью дискредитации и смещения нынешнего руководителя НТВ. На фоне продолжающегося уже не первый месяц томительного ожидания продажи и переориентации канала подобное предположение не кажется стопроцентным бредом.
Рассказывая о последнем «собрании», проведенном уволенным Парфеновым с коллективом «Намедни», корреспондент программы Андрей Лошак сказал, что Леонид был очень спокоен, «как будто давно был к этому готов»: «Он сообщил, что в обозримом будущем, видимо, не будет работать в каких-либо информационных программах на российском телевидении. Ситуация так складывается, что он себя в этом жанре не видит». Возможно, как это уже бывало в прошлом, он изменит свое решение. Тем более что, судя по слухам, предложения о работе на других каналах у него уже есть. Что это будет – канал «Культура», СТС или что-то еще, покажет «Время». Но не «Намедни».
Евгений Киселев
04.06.2004, «Московские новости»
АНОНИМНАЯ СПЕЦСЛУЖБА
Прологом к увольнению Леонида Парфенова и ликвидации программы «Намедни» стала просьба сотрудников спецслужб снять из эфира интервью с вдовой Зелимхана Яндарбиева. Основание: показ этого сюжета может отразиться на судьбе двух россиян, которых судят в Катаре за убийство Яндарбиева. Адресат и исполнитель просьбы – заместитель гендиректора НТВ Александр Герасимов. «МН» обратились ко всем существующим в стране спецслужбам с вопросами по этому поводу.
Служба внешней разведки. Руководитель пресс-службы Борис Лабусов.
- Обращалось ли ваше ведомство в телекомпанию НТВ с просьбой снять сюжет о жене Яндарбиева из эфира?
- Мы? Нет.
- Мог ли сюжет каким-то образом повлиять на судьбу двух российских граждан, в отношении которых ведется судебное разбирательство в Катаре, и представлял ли он угрозу для безопасности страны?
- Вопрос поставлен некорректно. Я согласен с мнением о том, что пока там идет некий судебный процесс, то говорить и комментировать, тем более давать слово той стороне, наверное, не стоило бы.
Вы можете себе представить ситуацию, когда по каналам CBS в Штатах прошло бы интервью со вдовой погибшего боевика, уничтожившего небоскребы Всемирного торгового центра? Вот я вам задаю вопрос: вы можете представить себе такую ситуацию?
Но мы не являемся правоохранительным органом, и вопрос не к нам.
- И сюжет этот вы не видели? – И смотреть не собираюсь.
Министерство обороны. Костышин Игорь Николаевич, начальник первого отдела по работе со СМИ пресс-службы МО.
- Вы просили телекомпанию НТВ снять сюжет?
- А при чем здесь Главное разведывательное управление Минобороны и Парфенов, и отстранение его от должности?
Мы не вмешивались никогда в деятельность СМИ и не собираемся вмешиваться. Отстранение и все остальное – это не наша область деятельности как военного ведомства. Что там происходит и как – это сугубо личное дело каждой редакции и каждого телеканала.
Официальную точку зрения по происходящему в Катаре высказывает Министерство иностранных дел. Федеральная служба безопасности, дежурный по центру общественных связей.
- Не ваша ли организация просила снять сюжет из эфира НТВ?
- Коротко вам никто не прокомментирует. Я вообще не знаю, прокомментирует или нет. Вы можете прислать к нам официальный запрос на эту тему. В семидневный срок он может быть рассмотрен.
- Могли бы вы представиться?
- В данном случае дежурный по центру общественных связей.
- А имя и фамилию ваши можно узнать?
- Нет. Просто дежурный по центру общественных связей.
Автор не указан
04.06.2004, «Московские новости»
НАДОБНЫ ВЕРНЫЕ
Генеральный директор «НТВ» Николай СЕНКЕВИЧ
- Вы сами приняли решение об увольнении Парфенова или согласовывали его с «Газпром-медиа»?
- Сам. Акционеры приняли его к сведению.
- Отдаете ли вы себе отчет в том, что закрытие «Намедни» нанесет тяжелый удар по эфирным позициям НТВ?
- Если говорить о бизнесе, то не может быть успешного бизнеса без корпоративной управляемости и корпоративной этики.
- Вы не считаете себя виноватым в том, что дело дошло до скандала?
- Меня нельзя упрекнуть в недостатке терпения. Это был не первый конфликт с участием Парфенова.
- Что будет с программой «Страна и мир»?
- Мы будем ее модернизировать, чтобы расширить аудиторию. Программа «Страна и мир» все-таки рассчитана на жителей мегаполиса, рейтинг ее по России оставляет желать лучшего, а экономические показатели зависят от аудитории в целом.
- Ходят слухи о предстоящем закрытии ток-шоу Савика Шустера.
- «Свобода слова» стоит в сетке вещания на осень.
- А программа «Красная стрела»?
- Сложный вопрос. К сожалению, рейтинг программы низкий, а стоит она очень дорого. Мы стали приглашать в гости к Хрюну и Степану живых людей. Посмотрим, что из этого получится.
Ведущий программы «Времена» Владимир ПОЗНЕР
- Требование Герасимова снять сюжет – это цензура?
- Не знаю, чем руководствовался Герасимов. Если решение вызвано беспокойством за реакцию властей – это цензура. Если желанием не навредить судьбе россиян, это не цензура.
Уверен, что посольство Катара в Москве отслеживает все публикации в российских СМИ, касающиеся этого процесса. Насколько я знаю, если приговор будет обвинительный, по шариатским законам он может быть отменен, если родственники убитого простят осужденных. Сюжет касался именно родственников погибшего Яндарбиева – а что, если его показ мог как-то повлиять на исход процесса? Мне кажется, в такой ситуации лучше не навредить. Если бы мне сказали, что речь идет о жизни и смерти людей, я, может быть, и воздержался бы от лишних слов. Если бы внутренне был уверен, что сюжет надо выпускать в эфир, а начальство категорически запрещает, я бы в прямом эфире сказал: мне не дают работать так, как должен работать журналист, и поэтому я из этой компании ухожу.
Дать правовую оценку действиям заместителя генерального директора НТВ по информационному вещанию Александра Герасимова мы попросили адвоката МКА «Клишин и партнеры», директора Центра правовой защиты интеллектуальной собственности Владимира ЭНТИНА.
- Согласно п.5 ст. 29 Конституции в России гарантируется свобода массовой информации, а цензура не допускается. В смысле действующего закона о СМИ под цензурой понимается в том числе и наложение запрета на распространение сообщений и материалов или их отдельных частей. Цензурой считаются только требования извне, поступившие от должностных лиц, государственных органов и негосударственных структур. Ключевую роль здесь играет понятие внешнего воздействия. Понятно, что авторы материалов и редактор программы «Намедни» находятся внутри. Программа является самостоятельным средством массовой информации, а канал НТВ – лишь средством его распространения. Решение о необходимости появления в программе материала может принимать только ее редактор. Попытка руководства канала как-то повлиять на это решение является актом цензуры, нарушающим действующий Закон о СМИ. В УК РФ имеется ст.144, призванная оградить СМИ от цензуры. Она предусматривает ответственность за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста путем принуждения к распространению либо отказу от распространения информации. Отягчающим обстоятельством здесь является использование служебного положения. Максимальная санкция за данное нарушение – до трех лет лишения свободы.
Президент ОАО ТВ-центр Олег ПОПЦОВ
- Вы возьмете Леонида Парфенова на работу?
- Я сейчас этот вопрос не рассматриваю. В любом случае у меня есть сомнения, как программа Парфенова смотрелась бы на канале ТВЦ. И дело не в том, что у нас уже есть программа «Постскриптум», программа Караулова или нет места в сетке вещания. Наши концепции не совсем совпадают. Я не скрываю, что являюсь сторонником социально ориентированного телевидения. Когда говорят, что народ устал от политики, – это абсурд. Народ устал не от политики, а от безответственной болтовни некоторых политиков. Российский зритель же по-прежнему политизирован, потому что неблагополучность жизни, увы, – реальность для очень многих. И еще. На ТВЦ общественно-политических программ в два с половиной раза больше, чем на других каналах. Программа Парфенова другая – анализ в ней не есть суть, и информация сверхавторизована как у ведущего, так и у корреспондентов. Я бы сказал, «Намедни» – настроенческая программа, информационный театр. Отсюда ощущение обостренного субъективизма. Я не говорю, что это плохо, но это так. И потом у нас разные подходы ко многим вещам.
Кинорежиссер Алексей ГЕРМАН
- В романе братьев Стругацких «Трудно быть богом» говорится: «Нам не надобны умные. Надобны верные». Наверное, это может иметь отношение к армии, плохо, когда имеет отношение к журналистике. Власть совершила ошибку. Страна сильна талантами. Их надо учитывать. Без них государство слабее. Симпатичен кому-то Парфенов или нет – вопрос второй. Если мы не хотим догнать Берег Слоновой Кости, талантливых надо беречь.
04.06.2004, «Московские новости»
КТО ИЗ КАКОЙ КОРПОРАЦИИ?
Когда врач-проктолог по профессии и газпромовский клерк по должности г-н Сенкевич обвиняет журналиста Парфенова в нарушении корпоративной этики, не готова с ним спорить. Бог весть, по какой корпорации он себя числит и какая в этой его корпорации этика. Другое дело, когда такое же обвинение повторяют коллеги. Факт публичного обвинения руководителей НТВ во введении цензуры по указке спецслужб, говорят они, есть нарушение неких корпоративных норм. Вот тут надо бы объясниться.
Все победы журналистики есть не что иное, как победы в войне против «корпоративной этики». Корпорации – политиков, военных, чиновников, мафиози – прячут от общества свои тайны. Корпорация журналистов не позволяет им этого делать. Старается не позволять. Часто с риском для жизни. А иногда, как в случае с Дмитрием Холодовым, ее ценой. Примеров тому – от Уотергейта до репортажей НТВ с первой чеченской войны. От «МН» Егора Яковлева до скандала вокруг пыток в Ираке, начатого американскими газетчиками. Так вот, эти и другие примеры остаются в истории исключительно потому, что журналистов вела и ведет их собственная профессиональная этика, главная норма которой – сообщать миру факты, которые общественно значимы.
На этом фоне то, что сделал Парфенов, не подвиг. Просто свидетельство профессиональной пригодности.
И журналисты в столкновениях с разной корпоративной этикой не так уж одиноки. Академик Сахаров разошелся с собственной «ядерной» корпорацией. Никита Хрущев некорпоративно инициировал XX партсъезд. Александр Солженицын наплевал на этикет советских писателей, опубликовав «Архипелаг ГУЛАГ». А полковник Петров, герой «МН», отказался (вопреки армейскому Уставу!) начать третью мировую войну.
Нарушение прав человека не может считаться внутренним делом государства. Факт цензуры не может считаться внутренним делом телекомпании. Если, конечно, это государство и эта телекомпания видят себя в ряду цивилизованных.
Людмила ТЕЛЕНЬ
04.06.2004, «Жизнь»
МАЛЕНЬКИЙ И СЕРЕНЬКИЙ
Спецоперация по отстранению самого талантливого журналиста на НТВ прошла успешно. Леонид Парфенов сделал свое дело и может гулять.
На все четыре канала.
Позорная история с его увольнением высветила истинных хозяев НТВ. Я-то, грешным делом думал, он принадлежит «Газпрому». Ан нет, им владеют чиновники. Неизвестно откуда. То ли из Кремля, то ли из спецслужб, то ли из правительства. Никто, главное, не называет их имен. Значит, это какие-то маленькие и серенькие люди. Но все почему-то уверены, что за их спиной стоит Путин. «Путин ввел цензуру». «Путин замочил Парфенова». Какой только бред не услышишь!
Чтобы обелить себя, руководители НТВ обвинили во всем Парфенова, который нарушил корпоративную этику. Их корпоративную этику. А борьба за него, за самого Парфенова, за сам сюжет, послуживший поводом к этой истории, да за любой сюжет, за право не подчиниться телефонному звонку или приказу маленького и серенького чиновника, который потребовал снять с эфира что-то не понравившееся ему лично, не является разве внутрикорпоративной этикой? Но никто почему-то не захотел этого делать.
Приказали.
Подчинились.
Должен ли был автор «Намедни» выносить сор из избы? Нет, мне кажется. Нет – только потому, что его начальство, наложившее запрет на интервью вдовы Яндарбиевой, тоже не компьютеры. Оно могло просто ошибиться. А за ошибки так не наказывают. Так жестоко, как это сделал Парфенов, выставив «наружу кишки», как сказала когда-то Елизавета Листова, правда, по другому, хотя и схожему поводу. Больше того, Парфенов передал внутренний документ компании в СМИ. И не просто в СМИ – конкурентам. Он должен был отстаивать свое право на свободу слова внутри НТВ. Просить, требовать, ругаться, биться головой о стену, убеждая своих старших коллег не снимать материал с эфира. Но никак не идти на поводу у гордыни и кричать на весь свет об ошибке коллег. Вот, мол, какой я белый и пушистый, и вот, дескать, какое у нас невыносимое начальство.
С другой стороны, крайне непозволительно, чтобы какие-нибудь маленькие и серенькие чиновники ТАК бесцеремонно вмешивались в дела СМИ. И тем более – от имени государства. И уж тем паче – от имени главы государства. (Они же всегда на Кремль показывают и заговорщически произносят: «У-у-у-у-у».) Конфликт уладится обязательно. Завтра о нем забудут, как забыли о предыдущих разборках на НТВ (или с НТВ, кому как нравится), как забыли о Киселеве, Шендеровиче и так далее. Но что останется в головах граждан? То, что Путин, именно он, а не тот маленький и серенький чиновник, ЗАПРЕТИЛ какое-то интервью какой-то вдовы и вообще ввел ЦЕНЗУРУ. Да, останется именно это. Мол, к власти пришел чекист, который наложил вето на критику себя, своего окружения, своих бывших и нынешних коллег и своей собаки Кони. Да-да, обязательно приплюсуют сюда и эту суку. В головах останутся и параллели, которые приводят сегодня. А что, мол, будет, если завтра власть возьмут, например, пожарные? Придет снова кто-то иной, но тоже маленький и серенький, и прикажет не говорить про то, как не вовремя приехали пожарные расчеты на тушение Манежа. Может такое быть? А если придет тренер по футболу (и тоже маленький и серенький) и скажет – не пишите про то, как наша сборная проиграла сборной какого-нибудь Катара. Кстати, о нем. Какая глупость, что интервью вдовы Яндарбиева могло бы кому бы то ни было навредить. Тем более – стране. Стране навредил тот серенький и маленький, кто приказал убрать материал из эфира. Ведь что подумают на том же Западе: ага, если они боятся вдовы Яндарбиева, значит, у них есть повод ее бояться – так ведь? А что она могла сказать в эфире НТВ такого секретного, о чем не сказала в катарском суде? Да ничего. Глупости все это. Другая глупость, еще большая – показать один сюжет на востоке страны и запретить его в европейской ее части. Эту глупость никакой внутрикорпоративной этикой не прикрыть.
Если чего-то не хочет видеть и слышать какой-то один телезритель, он просто должен заткнуть уши. Или закрыть глаза. Нельзя судить по себе. Нельзя мерить по себе. Нельзя заставлять журналистов говорить то, что хотят услышать чиновники. Пусть даже и кремлевские. Или партийные секретари. Пусть даже и генеральные. Иначе мы зайдем очень далеко. Очень далеко назад.
Что касается самого Парфенова, то профессионализм журналиста, как мне кажется, заключается не только в том, чтобы эпатировать публику талантом, стилем, имиджем или умом. И даже не в том, чтобы узнать о какой-нибудь сенсации первым, а потом сказать о ней первым. Самым первым. Профессионализм – в том, чтобы не сказать того, чего нельзя говорить. Не потому, что запрещают, не потому, что кому-то это может быть невыгодно, а потому просто, что иногда лучше промолчать. Не надо быть умным, чтобы не понимать этого. Надо быть дураком, чтобы не понимать этого. По вине Парфенова остались без работы, без достойной, хорошей, интересной работы, десятки людей. Его, Парфенова, подчиненные. Ради них можно было промолчать. Ради них надо было промолчать. Если Парфенов и этого не понимает, значит, он такой же, как и его оппоненты. Маленький и серенький...
Леонид Шахов
04.06.2004, «Новые известия»
ТЕЛЕЗВЕЗДА НА ЭКСПОРТ
Андрей Норкин уверен, что западному зрителю о России лучше «Эха ТВ» не рассказывает никто
- Андрей, главной теленовостью недели, причем со знаком минус, стало увольнение вашего коллеги и бывшего соратника по НТВ Леонида Парфенова. Вы можете прокомментировать последствия этого шага?
- Очень жаль, что все так вышло. По-моему, очередные перемены на НТВ грозят дальнейшим ухудшением профессионального уровня нашего телевидения, усилением цензуры. Дело в том, что на НТВ традиционно силен информационный блок, а в остальном, на мой взгляд, канал, что называется, «подсел». И уход Парфенова – серьезная потеря.
- А возможно ли появление Парфенова в «Эхе ТВ» – телекомпании, где вы сейчас работаете?
- Такие решения – прерогатива руководства канала, но я считаю, что это было бы очень неплохо.
- Андрей, вы появились на телевидении в 96-м и сразу стали звездой телеэфира. Как вам это удалось?
- Меня заставили. Точнее, заставила моя жена Юля пойти на конкурс ведущих, который был объявлен на НТВ.
- Ну и как проходил конкурс?
- Я пришел в студию, прочитал текст. Нами тогда занимался Саша Герасимов, который отвечал на НТВ за утренний информационный блок. Он и привел меня к Олегу Добродееву. И Добродеев сказал мне, что я подхожу, но должен понимать, что они нарушают свое неписаное правило – берут меня без высшего образования. То есть не то чтобы у меня не было образования по специальности, у меня не было высшего образования вообще.
- Вы не пытались поступить в институт после школы?
- Почему же, пытался, в театральный. Я с четвертого класса занимался художественной самодеятельностью. В Доме культуры завода «Салют» был эстрадно-цирковой коллектив, который возглавлял Леонид Мельников, бывший артист цирка. Мы выступали с цирковой программой, но не на арене, а на сцене. Очень сильный коллектив был, мы получали много призов. Там я научился не бояться большой аудитории. Я был конферансье и еще в паре с моим младшим братом работал клоуном. Он – рыжий, а я – белый, такой классический расклад. Собственно, поэтому я и попытался поступить в театральный институт, но меня отсеяли после второго тура. Сказали – сходите в армию, там посмотрим. Ну и куда ж было деваться – я пошел на завод.
- Логично.
- Да. Работал слесарем в макетной мастерской. Делал коробки для экспериментальных приборов, дырки в них сверлил, паял, лудил, а потом в них напихивали радиодетали. Со мной работал еще один молодой парень, а остальные пенсионеры – человек пять дедушек. Потом, осенью 86-го, года меня забрали в армию.
- И в какие войска?
- В артиллерию. Сначала в «учебку». Получил сержанта, был на хорошем счету. Но потом меня поймал комбат «на факте нарушения воинской дисциплины». Во время какого-то очередного праздника весны и труда, когда все убирали территорию или перетягивали канат, я в каптерке рисовал дембельский альбом для своего замкомвзвода, переводил с кальки голых теток. Комбат разозлился и велел отправить меня в войска. За меня заступились мои «деды», и вместо Забайкальского округа я отправился служить в Кутаиси, в часть, на территории которой росли мандарины, инжир, ежевика. И конечно, у нас там никогда не было проблем с тем, как достать спиртное:
- Мы далеко ушли от телевидения. Все-таки что же вас к нему привело?
- В 91-м году меня пригласили на радио «Максимум». Так начался новый этап в моей жизни. Я работал на четырех радиостанциях и информационным ведущим, и музыкальным. А потом был конкурс, о котором я уже говорил. Короче, получилось так, что меня взяли на НТВ, и в эфир я вышел через три дня после первого прослушивания: сначала на «Орбиты» – это то, что не видно в Москве. Но очень скоро стал работать и на Москву. Так было до 2001 года. А когда в апреле того года произошли известные события с развалом НТВ, я вместе со всей командой перешел на ТВ-6. А вот на ТВС работать отказался и с февраля 2002 года начал заниматься созданием телекомпании «Эхо ТВ».
- Кто был генератором идеи?
- К тому времени уже существовал проект «НТВ Интернэшнл», ориентированный на зрителей, живущих за пределами России. Когда у Гусинского начались проблемы, он свой бизнес вынужден был отдать, а «НТВ Интернэшнл» – это та часть его бизнеса, которая осталась у него в собственности, поскольку не представляла, наверное, особого интереса для государства. Канал раньше ретранслировал программы НТВ, а затем ТВ-6, и когда сигнал отключили, им, собственно, нечего стало показывать. Ситуация была тяжелой. И тогда меня пригласил Гусинский. Мы до этого практически не были знакомы – я видел его пару раз в редакции НТВ. Но он предложил мне возглавить московскую группу, которая будет готовить информационный продукт нового канала.
- Он как-то объяснил свой выбор?
- Насколько я понял, все объяснялось тем, что просто не было желающих этим заниматься. Наверное, в выборе моей кандидатуры определенную роль сыграл и Леша Венедиктов – я тогда перешел на работу в «Эхо Москвы». Словом, Гусинский сделал мне предложение, а я его принял. Почему я должен был отказывать Гусинскому? Человеку, сделавшему НТВ – канал, на котором мне очень нравилось работать.
- С этого и началось «Эхо ТВ»?
- Да, мы начали создавать «Эхо ТВ» как компанию-производитель, не имеющую права на собственное эфирное вещание. Параллельно группы, подобные той, что возглавил я, создавались в Иерусалиме и Нью-Йорке. Канал «НТВ Интернэшнл», естественно, переименовали, чтобы не было путаницы с НТВ, назвали «Ар-ти-ви-ай» (»Русское международное телевидение»). Начинали с нуля. Два года назад не было ничего, а сейчас это вполне приличный канал, и среди телевизионных версий тех телеканалов, которые смотрят русскоязычные зрители за рубежом, я считаю, что он лучший однозначно. У нас серьезная информационная группа, которая делает новости из трех городов: Москва охватывает Россию и страны СНГ, Тель-Авив берет тему Ближнего Востока, Нью-Йорк дает Америку и мир целиком. У каждого из этих подразделений есть своя итоговая программа. В Нью-Йорке – «Эхо Недели», в Тель-Авиве – «Израиль за неделю», у нас – «Российская панорама». Недавно мы создали продюсерскую группу, которая будет заниматься общественно-политическим вещанием и документальными программами.
- Это перспектива, а сейчас ваш главный продукт – новости. А чем вы отличаетесь от других каналов?
- Наш слоган, оформленный как рекламный межпрограммный ролик канала, звучит так: «Только на нашем канале новости не подвергаются цензуре Кремля». Что соответствует действительности.
- Это может заявить практически любой российский телеканал, и вы сами произносите эти слова с улыбкой.
- Ну, слоганы – это во многом какие-то рекламные трюки, они бывают более или менее удачными. Самым удачным я считаю лозунг НТВ «Новости – наша профессия».
- Так чем же вы все-таки отличаетесь от других российских каналов? Вы как-то специально ориентированы на русскоязычную аудиторию за рубежом?
- Эта аудитория почти ничем не отличается от наших зрителей. Может быть, у них больше интереса к культуре. Но сейчас, например, основной объем наших новостей касается разных вопросов деятельности прокуратуры и судов в России. Получается, что мы уделяем много внимания правам человека. Это волнует нашу зарубежную аудиторию, потому что люди там живут в несколько иных условиях. Мы тоже смотрим на мир с позиции человека, придерживающегося либеральных ценностей, и стараемся рассказывать обо всем.
- Все стараются.
-Значит, плохо стараются, потому что наши соотечественники, выезжающие за границу и вдруг увидевшие наши программы, удивляются, почему у нас в России об этом не рассказывают.
- Что вам не нравится на отечественном телевидении? Я имею в виду и вашу телекомпанию.
- Есть удивительные для меня вещи. Например, в программе «Время» Петя Марченко говорит примерно следующее: «Впервые послание президента было насквозь проникнуто заботой о каждом отдельном человеке». Господи, думаю я, Петя, ну откуда ты это взял? Не было ничего нового в этом послании, кроме того места, где общественные неполитические организации, оказывается, обслуживают у нас интересы западных фондов и в общем всячески пакостят нашему народу: Ну, вот какие-то такие штуки. Или когда 9 мая Первый канал начинает информационный выпуск с парада Победы, а не с убийства Кадырова в Грозном. Меня так работать не учили. Отдельная тема – Чечня, которую у нас никто толком не показывает. Мы собираем оттуда информацию по крохам, у иностранных журналистов, которые как-то еще могут туда проникать, у ребят-стрингеров, по сути, энтузиастов, которые привозят нам эти материалы, а мы их показываем. Нам хотелось бы больше давать информации из регионов, но не хватает технических возможностей. Это огромнейшая беда, но пока мы просто не тянем необходимый поток информации по финансовым соображениям. Более того, сейчас у нас начинаются серьезные проблемы с получением информации из регионов, поскольку местные отделения ВГТРК запрещают перегонять материалы, например, о митингах против реформы ЖКХ, протестах пенсионеров. Такие темы, как голодовка шахтеров в Хакасии, не скроешь, а информацию о рядовом митинге в Воронеже, которые там каждую неделю проходят, начинают зажимать. Или по Аяцкову, например, говорят: ребята, перегона мы вам не дадим. А что еще такого мы могли там раскопать, чего не было на центральных каналах? Так что ищем обходные пути, но они намного дороже. Правда, московские события все равно перетягивают, потому что, как ни крути, от тех решений, которые принимаются в столице, зависят и все остальные. Конечно, приходится об этом говорить чаще. Ну что ж – так устроена страна.
- Новости постоянно упрекают в «чернухе». А вообще можно ли быть оптимистом, работая в новостях?
- Специально? Нет, конечно. Уж что есть, что происходит вокруг, то и ставим.
- Вы собираетесь выпускать что-то еще кроме информационных программ?
- Я не люблю говорить о новых проектах, потому что мы настолько маленькая компания, что каждый проект у нас, извините, как каменный цветок из известного анекдота. У нас есть глобальная задача – возродить съемки документального кино. Наш ориентир – сериал «Новейшая история», который был на телеканале НТВ. Первый фильм мы уже заканчиваем. Это две серии по 52 минуты, называется он «Товарищ президент» и посвящен второй инаугурации. Там очень сильный состав участников: Александр Яковлев, Борис Немцов, Евгений Киселев, Андрей Пионтковский, Борис Березовский, Ахмед Закаев, Владимир Буковский, Олег Калугин: Снимали здесь, в Америке и в Англии. Не оставляем идеи сделать совместно с «Эхом Москвы» программу «Говорим по-русски», сейчас заканчиваем для нее компьютерную графику. Об остальном пока умолчу, не хочу выглядеть пустозвоном.
- Вас не видно в России, это положение как-то изменится?
- Недавно «Ар-ти-ти-ай» запустился в Интернете, и в очень приличном качестве. Интернет – это будущее телевидения, и очень близкое будущее. А эфирное телевидение, скорее всего, обречено. Поэтому мы и стараемся работать по самым современным технологиям.
Справка «НИ»
Андрей НОРКИН родился 25 июля 1968 года в Москве. По окончании школы в течение года работал на заводе Научно-исследовательского института дальней радиосвязи (НИИДаР). После армии выиграл конкурс на должность диктора Центрального стадиона в Лужниках, где проработал несколько лет. Затем был ведущим на некоторых FМ-радиостанциях. В 1996 году пришел на телевидение. На НТВ вел программы «Сегодня» и «Герой дня». С апреля 2001 года на ТВ-6, вел программы «Сейчас» и «Опасный мир». Затем при поддержке радиостанции «Эхо Москвы» создал телекомпанию «Эхо ТВ» и стал ее главным редактором. Заместитель генерального директора ЗАО «Эхо Москвы». Женат, имеет двоих детей.
Дмитрий УМЕЦКИЙ
04.06.2004, «Ведомости»
ОТ РЕДАКЦИИ:
ХОР ВОПИЮЩИХ
«Свободе слова в России нанесен мощный удар», «Увольнение Парфенова – предупреждение всем нам», «За передачу, неугодную Кремлю, журналист поплатился работой. Конец свободы прессы в России?» – это заголовки из вчерашних The Financial Times, Frankfurter Rundschau, Frankfurter Allgemeine Zeitung. На самом деле вопрос о том, наступил ли с увольнением Леонида Парфенова с телеканала НТВ конец свободы прессы, остается открытым. И ответ на него не в последнюю очередь зависит от самих журналистов.
Свобода и действенность прессы в России возможны – несмотря на то, что в этом сомневаются многие, включая президента. Как ни парадоксально, они возможны, если медиасообщество придет к осознанию необходимости некоторых самоограничений. Не ограничений со стороны «специалистов из спецслужб», которым не нравится какой-то материал, конечно. Речь идет о профессиональных самоограничениях, исходящих из понимания принципиальной разницы между объективной новостью и мнением; между анализом и домыслом; между сливом и журналистским расследованием. На принципиальную важность этих различений указала в недавней статье член научного совета Московского центра Карнеги Маша Липман (»Ведомости» N 93 от 2.06.2004, стр. А4).
Это нужно не ради красоты жанра, а ради того, чтобы чиновник не мог отмахнуться от журналистского расследования, сославшись на то, что это чье-то мнение. Потому что мнение – это другой жанр и для него выделено отдельное пространство или время в эфире. А чтобы от новости или расследования нельзя было отмахнуться, они должны быть подкреплены документами и записями и оплачены не деньгами заказчика, а редакционным гонораром. То есть при опубликовании таких материалов должны соблюдаться признанные самим медиасообществом (и обществом в целом) стандарты. Тогда возможны парламентские расследования по результатам публикаций и громкие отставки или, наоборот, громкие оправдания.
Свобода слова предполагает и независимость, в том числе экономическую, и ответственность за сказанное. И если ответственность разделяется прессой в целом, а не только отдельными ее представителями, то пресса становится одним из институтов общества, а не просто несколькими разрозненными голосами вопиющих в пустыне. Это единственный путь защитить свободу слова. Как этого добиться – созвать общий сбор, подписать конвенцию и т. п. – особая тема. Важно то, что общественный институт нельзя заткнуть так же легко, как затыкают сейчас в России отдельные рты.
Автор не указан
04.06.2004, «Новые известия»
СВОБОДА МОЛЧАТЬ
Благодаря событиям последних дней у думающих граждан России прибавилось свободного времени. Теперь воскресным вечером (или в понедельник с утра) больше нет нужды включать телевизор и смотреть программу «Намедни». Телевизор можно больше вообще не включать, если гражданин не интересуется отупляющими сериалами, «аншлагами» и шоуманией. Для тех же, кто озабочен событиями в стране и мире, существует программа «Время» – самая правильная, умная и красивая. Она теперь есть на всех каналах, хотя и называется по-разному. Если нормальный человек от такой всеобщей красоты тоже начинает тупеть, то можно выключить телевизор и идти на улицу дышать свежим воздухом. Или включить Интернет, до которого у власти руки пока не дошли, хотя уже чешутся.
Увольнение Леонида Парфенова с НТВ можно оценивать по-разному – и в стилистике «спора хозяйствующих субъектов», и в жанре кухонно-бытовом – по поводу «сора из избы», и на языке цифр – о грядущих убытках канала. Во всех случаях суть происшедшего утонет (или будет сознательно утоплена) в деталях. Меж тем говорить надо о тенденции. И в этом смысле кончина «Намедни» абсолютно логична. Свобода слова в России целенаправленно и последовательно заменяется свободой молчания. А методы этой «демократической» замены могут быть самыми разными. Где-то лицензию отберут, где-то исками завалят, где-то в банкротстве обвинят. Но во всех случаях по какому-то странному стечению обстоятельств жертвами такой «демократии» становятся именно те журналисты, издания и программы, которые имели неосторожность проявлять критичное отношение к власти.
События последних дней еще раз наглядно продемонстрировали нам это «стечение». Аккурат в тот момент, когда в телевизионном мире по просьбе трудящихся спецслужб зачищали «Намедни» и отлучали Парфенова, из газетного мира вызвали на допрос в МВД главного редактора газеты «Русский курьер» Игоря Голембиовского. Ему напомнили о прошлогоднем скандале вокруг тогдашних «Новых Известий» и предъявили обвинение в преднамеренном банкротстве. Аналогичная статья обвинения предъявлена и заместителю Голембиовского Сергею Агафонову. И тому и другому грозят сроком за «хитроумные схемы увода собственности», за «миллионные убытки», за «сомнительные финансовые операции»: Доверчивому гражданину остается лишь развести руками от возмущения и потребовать скорейшего суда над расхитителями. Гражданин-то не знает деталей и не думает про контекст. Если бы знал – то вспомнил бы, что прошлогодний «спор хозяйствующих субъектов» в ИИГ «Новые Известия» завершился тем, что газета прекратила свой выход. Игорь Голембиовский с частью команды запустил новый проект. А вторая часть его бывших коллег, оставшихся без крыши над головой, но с названием газеты, сумели найти других инвесторов и спустя четыре месяца все же возобновить выход в свет нынешних «Новых Известий».
Была ли в прошлом году у власти цель покончить с «Новыми Известиями» Бориса Березовского или нет, документально подтвердить невозможно. Очевидно лишь одно – и с той газетой покончить удалось. И здание редакции у Березовского отняли. А журналистский коллектив пошел по миру. Крайними в формальном споре между «хозяйствующими субъектами» стали руководители прежней газеты. Это все равно что при разводе мужа с женой предъявить обвинение их несмышленым в «хозяйственных спорах» детям.
Талантливые журналисты Голембиовский и Агафонов не сочиняли схем, не торговали собственностью и не создавали финансовых операций, а делали газету, которая была исключительно неудобной для власти. И имели неосторожность подписывать документы «хозяйствующих субъектов». Авторов этих документов следствие искать не стало. Взялись за журналистов. И своего добились – того коллектива и той газеты не стало.Теперь есть другие «Новые Известия». И есть другой проект Игоря Голембиовского. Вот только власть осталась все той же – «неравнодушной» к журналистам, умеющим ей досаждать. Поэтому их снова стремятся сделать крайними, чтобы по форме – утопить в деталях. А по сути – отключить от читателя. Это тоже называется свободой молчать.
Валерий Яков
03.06.2004, «Известия» (Москва)
КАК УВОЛИЛИ ПАРФЕНОВА
Во вторник поздно вечером, сразу после того, как он дал интервью
«Известиям», Леонид Парфенов был уволен из телекомпании НТВ. Как объяснил
принявший это решение генеральный директор телекомпании НТВ Николай
Сенкевич, «за то, что не поддерживал предписанную трудовым договором
политику руководства компании». А после добавил, что Леонид Парфенов хотя и
«один из наиболее талантливых журналистов», но нарушил трудовой договор уже
несколько раз.
Несмотря на увольнение, вечером во вторник на НТВ было спокойно, основные
события начали развиваться в среду. На девятом этаже телецентра
«Останкино», где расположены кабинеты «Намедни», в 12 часов началось
собрание всех сотрудников программы. Таблички с надписями на дверях были
перевернуты. В небольшой комнате собрались почти все, сразу стали
спрашивать, как что было. Выяснилось, что формально Леонид Парфенов уволен
по сокращению штатов. Последние несколько месяцев именно с таким
определением с НТВ уволили несколько человек. «Это для того, чтобы в суд
нельзя было подать, – объяснил кто-то из корреспондентов. – У нас в
юридической службе тоже не дураки сидят». Сокращение означает, что Леонид
Парфенов будет числиться на работе аж до августа. Тут же кто-то рассказал,
что у начальника уже отобрали служебную машину и начали опись имущества
программы. «Думаю, что они знали об этом увольнении, – рассуждал Павел
Лобков, выходя из кабинета. – Недаром на прошлой неделе Кирилл Набутов
посоветовал мне перевестись в продюсерскую службу».
У нас проблема свободы слова смешивается с личными и даже двуличными
отношениями
Лев Бруни, телекомментатор:
- То, что у нас в стране ограничена свобода слова, ни для кого не секрет.
То, что у Парфенова напряженные отношения с Герасимовым, тоже ни для кого
не секрет. Как и то, что его передача раздражала тех, кто стоит у власти, и
то, что он этим иногда бравировал. Поэтому не может быть одного объяснения
случившегося, это комплекс причин. И я на все вопросы вокруг этого отвечаю:
«Да». Это и борьба Парфенова с Герасимовым, и выпендривание Парфенова, и
попытка «Газпрома» закрыть не во всем угодную властям передачу. И это целый
комплекс причин, весьма грустных, и ясно, что у нас, к сожалению, проблема
свободы слова, которая для нашей страны является весьма серьезной, сплошь и
рядом смешивается с личными и даже двуличными отношениями.
Профессиональные интересы схлестнулись со служебными
Павел Лобков, тележурналист:
- Это очень тяжелая коллизия, которая возникла в силу того, что
профессиональные интересы схлестнулись со служебными. И когда возникла
ситуация, что материал был снят с эфира, Леня посчитал возможным сказать,
почему это было сделано. При этом он выдал некие корпоративные документы, и
сор вышел из избы. А поскольку материал был заявлен в эфире как анонс,
можно было бы сохранить служебную тайну. А Леня выбрал первый вариант, и в
этом только он себе судья.
Парфенов стал политической фигурой
Иван Усачев, ведущий RЕN TV:
- Что касается Леонида Парфенова, то для него сложившаяся ситуация вполне
положительная. Он обрел славу мученика, которая добавилась к славе
блестящего телеведущего. Думаю, что его карьера достигла пика и теперь он
или пойдет выше, или упадет вниз. Говорить о борьбе за свободу слова, о
потере телевидения, думаю, в данной ситуации не имеет смысла. Четыре года
назад, когда команда Евгения Киселева ушла с НТВ, протестуя против решений
тогдашних руководителей канала, Парфенов остался и выгадал. Он стал
политическим аналитиком канала, занял место Киселева. Парфенов, талантливый
человек, в нужное время воспользовавшийся ситуацией, все это время пожинал
плоды тогдашнего решения. Сейчас он перешел в новую весовую категорию, стал
политической фигурой. У него все будет хорошо, если не в ближайшем будущем,
то в перспективе точно. Что касается нас всех, тележурналистов, то появился
плохой симптом. Политические решения стали важнее решений телевизионных.
Флагман, лидер канала, дававший высокий рейтинг, изгнан несмотря ни на что.
То есть рейтинг отступает на второй план.
Все случившееся эмоционально и неверно
Николай Сванидзе, ведущий программы «Зеркало»:
- Ничего хорошего я по поводу произошедшего не думаю. Известного журналиста
с именем, творческого, талантливого человека уволили. Кто прав, кто
виноват, сказать сложно. Думаю, что не вполне правы обе стороны. Конечно,
со стороны судить проще, но я не вижу здравого смысла в действиях всех
участников этой истории. Все случившееся эмоционально и неверно. Любой
телеканал, газета, ваше уважаемое издание имеют право на свою линию, на
свою политику. И, конечно, сотрудников, активно претендующих на свою
собственную позицию, могут попросить умерить амбиции. Но все же к
журналисту с именем надо относиться уважительно, не надо выносить сор из
избы. На НТВ его вынесли, причем вывалили целую кучу мусора на потеху
публике. Это плохо.
Это сигнал для всей индустрии
Манана Асламазян, генеральный директор «Интерньюс»:
- Я очень сожалею, что такой программы, как «Намедни», больше не будет в
эфире. И она, и ее ведущий Леонид Парфенов были ориентиром, эталоном,
прокладывали новые пути, находили новые формы телевизионной журналистики.
Не думаю, что Парфенов пропадет из эфира надолго, все же он один из самых
талантливых журналистов в нашей стране. Очень жаль еще и потому, что на
телевидении осталась всего пара программ, говорящих без цензуры, причем
только на REN TV и на НТВ. И «Первый канал» и «Россия» – это регулируемое
телевидение. Что касается причин увольнения Леонида Парфенова, то они
должны послужить сигналом всей индустрии. Этот случай должен стать
отправной точкой, поводом для серьезного разговора о нормах корпоративной
этики, о взаимоотношениях власти и журналистов. Национальная ассоциация
телерадиовещателей осенью проведет конференцию, посвященную обсуждению этих
и других наболевших проблем. То, что произошло на НТВ, еще раз доказывает
актуальность этого обсуждения.
Называть это ограничением свободы слова я не могу
Владимир Познер, Президент телеакадемии:
Эта история состоит из четырех компонент. Компонента первая, о которой
сегодня никто не говорит, но которая играет роль. С того момента, когда на
НТВ пришел Сенкевич, у него с Парфеновым отношения не сложились, и эти
несложившиеся отношения так или иначе стали достоянием общественности,
поскольку Леонид Геннадьевич не стеснялся никогда публично высказываться по
поводу Сенкевича. Будем помнить, что Сенкевич был и остается генеральным
директором НТВ, и я совершенно не являюсь человеком, который считает, что
надо любить начальство. Но если ты публично и постоянно по поводу своего
начальства высказываешься довольно резко и отрицательно, то, надо полагать,
у него накапливается определенный уровень нелюбви и при возможности
начальство на тебе отыграется. И я не сомневаюсь, что это сыграло
определенную роль во всем этом деле.
Вторая компонента. Существуют некоторые правила во всех корпорациях мира,
неважно, медийные они или нет, что внутренние документы этих корпораций
являются внутренними и ни при каких обстоятельствах не подлежат публикации.
Вы можете, конечно, нарушить эти правила, но в этом случае вы не должны
удивляться, что в результате вас выгонят. И это верно для любых учреждений
в мире. Если попадание письменного, факсимильного распоряжения Герасимова в
«Коммерсант» дело рук самого Леонида Геннадьевича, то, я полагаю, он шел на
то, чтобы обострить конфликт с вполне вероятным исходом его ухода из
компании.
Третья компонента, по поводу самого сюжета. Представим вопрос: «Он был снят
Герасимовым или он был снят потому, что на Герасимова оказывало давление
правительство в лице того или иного министерства, будь ФСБ или какое-либо
другое?» Если это было в результате давления, это называется цензура в
самом чистом виде. Если это было решение Герасимова, тогда это так
называемые редакторские ножницы, о которых мы все знаем, и это никогда не
называлось цензурой, хотя это может очень не нравиться. Сейчас решается
судьба двух граждан России в Катаре. Согласно законам Катара, если будет
вынесен вердикт виновности, что значит смертная казнь, то им будут рубить
головы публично на площади. Согласно тем же законам, катарским,
родственники убитого человека могут простить предполагаемых убийц, и если
они их прощают, то те могут быть официально прощены, и никакой казни нет. И
я допускаю, что, может быть, тот же Герасимов подумал и решил, что лучше не
затрагивать эту тему, чтобы никак не задевать тех родственников и никак -
даже на один процент, возможно, негативно – не повлиять на исход этого
дела. Может быть, это и не так. Во всяком случае, я не могу это
истолковывать просто как цензуру. Есть самое последнее: если на самом деле
Леонид Геннадьевич считал, что его дезавуируют, он мог в эфире программы
«Намедни» об этом заявить, сказать, что это невыносимо и нестерпимо и в
результате этого он уходит из НТВ. Я бы это прекрасно понял. Однако этого
не произошло. Я отношусь к нему не просто с уважением, как к прекрасному
мастеру своего дела, но просто с симпатией. Это человек, с которым я
работал и к которому я очень хорошо отношусь. Но все-таки понять до конца,
почему он сделал то, что он сделал, я не могу. И еще раз скажу, что сразу
называть это ограничением свободы слова я не могу. Вот, собственно, моя
позиция.
У Парфенова была возможность самому подать в отставку, сказать, что его
морально изнасиловали
Евгений Киселев, главный редактор газеты «Московские новости»:
- Учитывая сложную историю наших с Леонидом Геннадьевичем взаимоотношений,
мне сложно комментировать эту ситуацию. Конечно, оценивать ее надо с двух
позиций: есть конкретный конфликт, который привел к печальным последствиям,
и есть общая тенденция. Я последнее время увлекся чтением исторической
мемуарной литературы. Есть десятки примеров конфликтов, происходивших в
личных отношениях государя Николая II и великих князей, его жены,
Распутина... Но произошедшие в 17-м году катастрофические последствия
нельзя связать с этими личными разговорами и конфликтами. К революции
привело все многообразие причин. Так же и здесь – есть масса причин и
нюансов во взаимоотношениях Сенкевича, Герасимова, Парфенова, неких людей,
которые то ли приказывали, то ли требовали, то ли просили не ставить сюжет
о вдове Яндарбиева в эфир. Давайте все же отделим зерна от плевел. Есть
проблема со свободой в журналистике. Пространство независимого творчества
постоянно сужается. Увольнение Парфенова – еще один шаг в этом направлении.
В этой истории нет героев и негодяев, все далеко не черно-белое, не правы
все и многие сразу. У Парфенова, кстати, была возможность самому подать в
отставку, сказать, что его морально изнасиловали, что он протестует,
добиться того, чтобы вся программа была снята с эфира. Герасимов, к
которому я хорошо отношусь, которого могу назвать другом, тоже должен был
понимать, что не должен делать письменного распоряжения, которое подпадает
под определение цензуры. Что касается самого сюжета, то напомню вам историю
1997 года, когда Елена Масюк и ее съемочная группа находились в плену у
чеченских боевиков. Пока предпринимались попытки спасти их, заплатить выкуп
или устроить силовой захват, все на НТВ исходили из принципа «не навреди»,
боялись сказать лишнее слово. Так что давайте сначала дождемся приговора по
делу российских граждан, находящихся в катарской тюрьме. Кстати, замечу,
судят их по не совсем простому шариатскому правосудию. Когда речь идет о
жизни и смерти людей, все же надо проявлять такт и осторожность.
Безусловно, это тенденция
Виктор Лошак, главный редактор журнала «Огонек»:
- Я отношусь к этому резко отрицательно. На мой взгляд, это реванш
спецслужб за их провал в Катаре. Потеряв Парфенова на телевидении, мы
теряем молодую аудиторию, для которой он был стиле- и мыслеобразующим
человеком. Уход Парфенова с НТВ обнажает монотонность и одностильность
всего телевидения в стране. Нельзя сделать ошибку и отлучить такого
журналиста от телевидения в целом, нельзя превращать внутрикорпоративный
конфликт в удар по свободе слова в стране. То, что это тенденция, -
безусловно. Я имею в виду тот официальный повод, который найден.
Характерно, что вместо свободных, строптивых, но талантливых журналистов на
телевидении все больше карауловых – ими и заполняется остающийся после
ухода таких личностей вакуум. «Намедни», как никакая другая программа,
выражала стиль, интересы и образ мыслей нового поколения, входящего в
средний класс. Она безусловно отстаивала принципы либерализма, чего не
делали другие программы, и тем самым была важна для строительства
гражданского общества. Странно, что каждый раз за просчеты спецслужб
публично отвечают журналисты. Так было с захватом чеченскими террористами
«Норд-Оста» – единственным человеком, который был уволен после этого,
оказался генеральный директор НТВ. Так происходит и сейчас, когда очевидно,
что спецслужбы допустили просчет, и Парфенов, который хотел показать
интервью с женой погибшего, стал единственным наказанным за произошедшее.
Трудно представить, что появится программа, где к власти будут относиться
иронично
Светлана Сорокина, ведущая программы «Основной инстинкт»:
- Есть, конечно, некоторое нарушение неких корпоративных правил, за которое
и зацепились. Но я сегодня вспомнила историю трехлетней давности, когда в
2001 году нам, журналистам в нос совали конкретные нарушения, которые
совершал наш менеджмент, и тогда конфликт сводился к спору хозяйствующих
субъектов. А мы кричали о том, что нам казалось главным – о сужении
информационного пространства, близкой цензуре, угрозе свободе слова. Леня
тогда не разделял наших таких настроений и со старого НТВ через несколько
дней вернулся на новое, видимо, приняв новые правила игры. Сегодня они ему
стали тесны, и он их нарушил, что, наверное, дает возможность говорить о
нарушении этих правил, корпоративной этики, о том, что руководство канала,
наверное, имеет полное право представлять дело так, как оно его
представляет. Мне кажется, сегодня за деревьями можно не увидеть леса. Дело
даже не в обстоятельствах увольнения конкретного человека, а в векторе
движения. Я глубоко убеждена, что с закрытием программы Парфенова наше
информационное пространство опять резко сужается. Мне трудно представить,
что на каком-то еще федеральном уровне возможно в ближайшее время появление
программы, где к власти будут относиться иронично и по делу, где можно
будет критически отнестись к инаугурации или к посланию президента
Федеральному собранию, где можно будет гипотетически увидеть то самое
интервью с вдовой Яндарбиева. На мой взгляд, мои права как зрителя
ущемлены.
Я понимаю и ту и другую сторону
Сергей Корзун, радиожурналист:
- Сравнивать неудобно, но чаще всего в своей жизни я именно так и поступал.
Есть проблема цензуры, ее рамок, и проблема обнародования служебного
документа. Есть внутренние документы, которые ни одна корпорация
публиковать не собирается. Если эти документы, как архивы КГБ, представляют
общественный интерес, они некоторое время спустя публикуются, поскольку
через 20-25 лет, в зависимости от страны и ситуации, служебные документы
вообще не подлежат опубликованию. Если бы во времена моего главного
редакторства на «Эхе Москвы» опубликовали какие-нибудь из внутренних
документов, я этому бы очень сильно не обрадовался, а генеральный директор
обрадовался бы еще меньше публикации своих финансовых документов. Проблема
не в том, что Парфенов вынес на обозрение журналистскую кухню, а в том, что
опубликовал документ, который публикации не подлежал, и в этом смысле
руководство компании НТВ я понимаю. С другой стороны, я неплохо знаю
Парфенова, и он молодец, что его команда сделала такой блестящий материал.
Когда я еще в начале 2000-х годов работал на «Эхе», мы «удостоились»
наказания со стороны Минпечати за то, что мы выпустили в прямой эфир
Масхадова в то время, когда действовал закон о чрезвычайном положении. Я
могу понять и ту и другую сторону. Я желаю найти Лене хорошую работу, а
моральных оценок не выношу.
УВОЛЕН ПАРФЕНОВ
Леонид Парфенов на баррикады никого звать не стал. Что будет с закрытой
программой «Намедни», он тоже толком не понимал. Программу закрыли, но все
сотрудники пока числятся на работе. Посоветовал обратиться за разъяснениями
в отдел кадров. На ходу заметил, что ситуация обратно уже не повернется.
Через полчаса Парфенов закрылся у себя в кабинете с ведущими «Страны и
мира» Антоном Хрековым и Алексеем Пивоваровым. Дело в том, что Парфенов
совмещал должности ведущего «Намедни» и руководителя «Страны и мира». Кто
будет руководить вместо него и останется ли эта программа в эфире НТВ, тоже
непонятно. В прошлом году уже выходило распоряжение о ее закрытии. Но
решение тогда отложили, а потом про него вроде бы забыли.
За дверью приемной Леонида Парфенова пели песню «Не спешите нас
хоронить...». Когда-то на этот хит группы «Чайф» на НТВ сделали клип,
нарезку из событий на канале, кадров хроники. Его крутили в эфире, когда
канал покидала команда Евгения Киселева. «Если Леониду Геннадьевичу нужна
помощь с выносом вещей, то обращайтесь», – отрекомендовался помощнице
Парфенова некий мужчина. «Думаю, что помощь нам понадобится. Уже сейчас к
нам не пускают людей. Вот приехали журналисты из Би-би-си, еще разные
иностранцы, стоят внизу, служба безопасности им пропуска не подписывает».
Все сотрудники «Намедни» спустились в кафе на первом этаже «Останкино» и
расселись большим кругом во главе с шеф-редактором Николаем Картозией. Он
непрерывно давал интервью по телефону, все вместе обсуждали планы на
будущее и то, как кто узнал о случившемся. За соседним столиком сидел Савик
Шустер, сочувствовал. В приемной генерального директора НТВ царило
спокойствие. Кирилл Набутов рассказывал о том, как чинить антикварную
мебель. На вопрос, что он думает по поводу увольнения Парфенова, главный
продюсер нахмурился и коротко ответил: «Да ничего я не думаю».
Михаил Осокин готовился к эфиру. Рассуждая о происшедшем, он заметил:
»Печально. Мне очень печально то, что случилось. Говорят, что предпосылки
были, что-то даже готовилось. Но я про это ничего не знаю, для меня
увольнение было абсолютным сюрпризом».
В курилке на девятом этаже сотрудники НТВ активно обсуждали то, что
происходит. Все гадали, куда может пойти Парфенов. «На REN TV вряд ли -
рейтинг слишком маленький, может, на «Первый», они с Костей Эрнстом
друзья», – рассуждали журналисты. «Одно дело – друг, другое – начальник», -
заметил кто-то. «НТВ – это просто заколдованная кнопка. Тут не может быть
спокойно, вечно что-то происходит. То скандал, то катаклизм», – подытожил
один из сотрудников канала, затушил сигарету и отправился работать дальше.
ДАНИИЛ ДОНДУРЕЙ: Последние годы Парфенов делал коммунистическое
телевидение
Моя позиция не черно-белая и не двухсложная, она, скорее, цветная и состоит
из пяти факторов.
Первое. Как и Ходорковский, Парфенов абсолютный лидер профессии, абсолютный
лидер телевизионного цеха. Потому что он делал самые телевизионные с точки
зрения специального мышления, особого типа видения программы. Это
концептуальность каждого сюжета, это невероятная визуальная плотность, это
ирония, это потрясающая картинка, это невероятная дороговизна и так далее.
Второе. Он уже давно и особенно последние два-три года делает так
называемый «инфотейнмент» – то есть развлекательную информацию. Каждый
сюжет подается как потрясающий гламур, то есть что-то такое лакированное,
что-то такое с историей, затейливое, занимательное. Это «телевидение для
толстых», если использовать старую лексику эпохи Маяковского. Это здорово,
об этом мы мечтали, но у этого есть свои отрицательные стороны, поскольку
развлечение может оказаться выше информации.
Третье. В последние годы Парфенов делал коммунистическое телевидение. Это
телевидение, продолжающее традиции Гусинского. Рассказывающее о том, что мы
живем в ужасно циничной, беспросветной, абсолютно классовой стране. Тем
самым он как бы отвечал на ожидания всех тех, кто считает, что реформы
породили ужасную жизнь. Он потрясающе монтировал Куршавель с жизнью семьи
двух прапорщиков в старом «Москвиче». Он делал это с иезуитской точностью,
ювелирно. Он делал то, что Гусинский и его телемастера делали между 96-м и
98-м годами, когда они невероятно атаковали все виды модернизации в России
- то, что делали Гайдар, Чубайс и так далее. После его сюжета о Собчаке,
как мне сказал кто-то из аналитиков, правые потеряли в Петербурге не меньше
двух-трех процентов голосов. Он показывал жизнь в казино и одновременно -
как курские атомщики, голодные и несчастные, шли на Москву. Зюганов должен
был бы платить Парфенову огромные деньги, если бы был умным.
Четвертое. Он был исследователь ресурсов свободы в России. Он забирался в
такие дали, в какие мало кто мог себе позволить. И все его передачи были
опровержением тезиса, что мы живем в несвободной стране. Потому что
показывать вранье президента или показывать клонированную публику
Кремлевского дворца, выглядящую как толпа маленьких Путиных... Я не знаю
общества хоть мало-мальски несвободного, которое могло бы позволить это
делать. То есть он был первопроходцем по разметке ресурсов свободы. К
сожалению, у него не было достойных оппонентов, которые показали бы, что
этот «инфотейнмент» – это гнойный гламур, рассчитанный на циничную жизнь
богатых, и провокация сознания бедных.
Пятое. Конечно, всегда жалко, когда такое происходит не по поводу
профессионального несоответствия, а по поводу политического. То есть если
кто-нибудь в прямом эфире или где-то еще поспорил бы с Парфеновым и
рассказал хотя бы о том, о чем я рассказал в предыдущих четырех тезисах, то
тогда он, может быть, делал бы это все аккуратнее. Общество понимало бы,
какой реальный результат приносят программы подобного рода. И я уверен, что
сбалансированность со всех сторон была бы большая и не привела бы к его
отставке. А сегодня, когда он понимает, что в достаточно свободном обществе
он будет национальным героем длительное время, он, наверное, в других
формах будет делать то же самое.
Что же касается вопроса «тенденция ли это?» – непонятно же, что с
Ходорковским. С невероятным счастьем наши товарищи, интеллигентные люди,
ожидали, что еще хотя бы пять-семь олигархов будут арестованы. Этого не
произошло. За Абрамовича взялись? Да так, что он покупает один «Боинг» за
другим «Челси». Покупает себе на здоровье и две недели назад здоровался с
господином президентом на заседании Госсовета – хоть бы хны! На сегодняшнюю
минуту, когда мы с вами разговариваем, он не арестован. Никто не арестован.
Кроме Ходорковского. Может быть, это такая технология группы высших
политиков, которые считают, что достаточно острастки одного, но лидера, для
того, чтобы остальные платили налоги. Вы знаете, что налоговые сборы
выросли невероятно после истории с Ходорковским?
Парфенов не зарвался. Мне кажется, что в последней передаче он шел к этой
крайней точке. Рассказать тридцати миллионам человек, что их кумир, который
на выборах получил 71% голосов, – не вполне кумир, это нормально? Это -
свободная страна? Ну что могла сказать вдова Яндарбиева? Что ее мужа убили
спецслужбы? Это знает весь мир. Свобода в России – это невероятно сложный
феномен. Мы все живем диссидентскими мифами. Вот исчезло то любимое
телевидение НТВ, так в Москве, например, рождаемость выросла. В два раза.
Это комплекс факторов, но, обобщая, страна успокоилась, когда ей перестали
говорить, что Чубайс пожиратель детей.
Мила Кузина
03.06.2004, «РОССIЯ»
Парфенов и парфенизм
Прописная истина есть деньги есть джихад, нет денег нет джихада в
очередной раз была наглядно подтверждена в ходе кровавых событий в городе
Эль-Хубаре, где террористы, открыв пальбу и захватив заложников, устроили
показательную акцию устрашения. Только неискушенный человек может
по-прежнему видеть в действиях интернационала организованного насилия
имени бен Ладена проявления религиозного фанатизма.
Что касается исполнителей, тут действительно основным мотивом являются
личные тараканы в головах боевиков, толкнувшие их в объятия чистого
ислама. Они – пушечное мясо террора, призванное тупо исполнять приказы
амиров ради обещанного им райского сада с гуриями.
Иное дело – менеджеры, операторы джихада. Они понимают, во всяком случае,
догадываются об истинных намерениях своих хозяев. А хозяева делают деньги,
играя в большую политику. То они меняют правительство в Испании,
организовав войну на рельсах, то создают на Балканах в Косово офшорную
зону криминала и преступности. В Чечне у них, правда, облом случился, но
это другая история.
Теперь вот международный терроризм обеспечивает силовую составляющую двух
глобальных проектов. Первый – поддержание высоких цен на нефть. Собственно,
акция в Эль-Хубаре преследует конкретные экономические цели. Второй проект
– перемещение Дж. Буша в какое-нибудь другое место, где тот сможет спокойно
падать с велосипеда, давиться крендельком и тренироваться правильно
произносить название тюрьмы Абу-Грейб.
Конечно, нынешний хозяин Белого дома сам виноват в своих бедах. Но речь – о
другом. Те люди, которые реально управляют Америкой, пришли к выводу, что
американская внешняя политика сошла с ума. Следовательно, требуется
коррекция. А международный терроризм – это тот эффективный рычаг, который
позволяет создать много-много проблем у Буша-младшего. Спрос рождает
предложение.
Удивительно, что всего этого не понимает – или не хочет понимать – Леонид
Парфенов, когда с возмущением говорит о запрете на интервью с вдовой
бывшего главаря криминально-террористической Ичкерии Зелимхана Яндарбиева.
Сюжет был снят из его авторской программы «Намедни». И правильно, что снят.
С какой стати через Центральное телевидение в сознание миллионов зрителей
будет вливаться информационный яд.
Заказывая сюжет, господин Парфенов, видимо, руководствовался принципами
«чистого искусства». Но мы живем в России стране, ведущей войну с реальным
терроризмом и его проявлениями. Стране, где жертвы последователей
Яндарбиева и ему подобных адептов чистого ислама исчисляются десятками
тысяч. Что будет вещать его вдова, понятно. С таким же успехом можно брать
интервью прямо у Масхадова или Басаева. Они подтвердят, что Яндарбиева
взорвали агенты Москвы.
Во время первой чеченской кампании многие журналисты освещали ход боевых
действий с двух сторон, над схваткой были. Охотно брали интервью у
бандитских вожаков, резавших головы нашим пленным и мирным жителям. Теперь
об этом позорном факте как-то не принято вспоминать. И тем более поступать
подобным образом. А вот Леонид Парфенов решил напомнить. Неужели рейтинг
передачи того стоит?
Мне, быть может, возразят: то террористы, а тут женщина, вдова. Которая,
добавлю от себя, люто ненавидит Россию (ее право) и все, что с ней связано.
И в этом качестве она является рупором враждебных нашей стране сил. Так
какого рожна мы даем им слово?.. Ответ на этот вопрос дало руководство НТВ,
закрыв передачу намедни и уволив Леонид Парфенова
Андрей Миронов,
заместитель директора
Института проблем терроризма
и локальных конфликтов
03.06.2004, «Вечерняя Москва»
ПО СОКРАЩЕНИЮ
Новые подробности скандала вокруг Леонида Парфенова
2 июня самый харизматичный и стильный ведущий нашего телевидения Леонид Парфенов стал безработным. Как вчера уже писала «ВМ», Парфенов был уволен. С официальной формулировкой «по сокращению». Программа «Намедни» закрыта, офис опечатан. Поводом для кадровых решений послужило интервью с вдовой убитого Зелимхана Яндарбиева, сделанное журналистом «Намедни» и снятое с эфира одним из руководителей канала Александром Герасимовым. Пока Леонид Геннадьевич собирал вещи, «ВМ» удалось побеседовать с его коллегами и узнать новые подробности скандала.
Андрей Лошак: «Пипл очень спокойный и улыбается»
По словам корреспондента «Намедни» Андрея ЛОШАКА, настроение у Леонида Парфенова хорошее, он абсолютно спокоен, одет, как всегда, в костюм и галстук, общается приветливо. В 12 часов дня 2 июня Леонид Геннадьевич провел последнюю, прощально-редакционную летучку со своей командой.
- Единственное, что сказал Леня, собрав всех в кабинете: «Намедни» больше не будет. Я вообще не вижу себя в информационном вещании на нашем телевидении». Оно и понятно – проверяли уже, и правда, невозможно сделать наш проект на другой частоте. Когда Парфенов уходил добровольно с НТВ в прошлом году, мы предлагали «Намедни» другим каналам, и никто не захотел перекупить бренд. Теперь вот его уволили...
На энтэвэшное совещание на высшем уровне, проходившее в 13.00, коллектив «Намедни» не позвали. Впрочем, и желания там присутствовать ни у кого не возникло. Была мысль обратиться к руководству канала с требованием как-то исправить ситуацию, но передумали:
- Все равно это бесполезно, – говорит Андрей Лошак. – Да и потом, что изменится? Поверить в то, что Леня вернется на НТВ, просто нереально. Его уволили с формулировкой «по сокращению штата», а это по меньшей мере оскорбительно. Знаете, приказ подписали наряду с сокращением компьютерного отдела или какого-нибудь оператора прогноза погоды.
Что будет с командой «Намедни». пока неясно. Коллектив большой -двадцать человек. По словам Лошака, у каждого из подчиненных Парфенова есть пара месяцев на раздумья.
- Нас пока никто не увольнял по сокращению. Так что успеем сориентироваться, все взвесить. Я еще с Леней лично не общался, подожду, что скажет он.
В 16.00 Андрею Лошаку удалось переговорить с Леонидом Парфеновым.
- К сожалению, пока ничего конкретного он не может мне предложить. Леня очень спокойный, улыбается. Он явно был к этому готов. Все мы ожидали чего-то подобного. Нехорошая тенденция наметилась давно. Не первый сюжет зарубили (до этого был репортаж о книге Трегубовой «Байки кремлевского диггера»), да и предупреждения со стороны начальства звучали неоднократно. Теперь дошло до репрессий.
Еще утром 2 июня, на следующий день после увольнения Леонида Парфенова, программа «Намедни» исчезла и с интернетовского сайта канала. Безжалостная рука системщика вычеркнула «Намедни» из перечня проектов НТВ. Утром телефоны редакции работали, но к четырем часам вечера в офисе перестали отвечать: помещение было опечатано.
2 июня электронные СМИ распространили еще одну тревожную новость: якобы другой проект Леонида Парфенова, «Страна и мир», отправлен в бессрочный отпуск до конца августа. Мало того, в приемной канала испуганный секретарь признался корреспонденту «ВМ»: «Мы даже не знаем, что будет с программой «Страна и мир».
«Вечерней Москве» удалось связаться с ведущей «Страны и мира» Юлией БОРДОВСКИХ, и она заверила нас: «Никакого отпуска не планируется. программа будет выходить по-прежнему каждый вечер».
Николай Сенкевич: Щек, которые можно подставить, не осталось
Главный продюсер НТВ Кирилл Набутов отказался комментировать увольнение коллеги. «Набутов не имеет к этому никакого отношения, он же развлекательными программами занимается, а не аналитическими», – заверил «ВМ» секретарь Набутова.
Генеральный директор Николай Сенкевич в интервью собственному каналу путался в формулировках и апеллировал к христианским ценностям: «Решение о закрытии программы и об увольнении Леонида Геннадьевича принято в связи с грубым нарушением им трудовых отношений, закрепленных в трудовом договоре, и нарушением корпоративной этики. Данный вопрос требовал, безусловно, всестороннего осмысления, и поэтому постоянно, когда возникали подобные проблемы, ситуации, мы пытались находить какие-то компромиссы. Как говорится, по христианской традиции: ударили по щеке – подставь другую, но мест, которые можно подставить, больше не осталось. Данное решение является чрезвычайно сложным, трудным, потому что, безусловно, Леонид Геннадьевич -один из самых талантливых журналистов российского телевидения, программа «Намедни» являлась для телекомпании НТВ имиджевой, высокорейтинговой».
Михаил Леонтьев: Это конфликт не политический, а личный
Обозреватель Первого канала Михаил Леонтьев об увольнении Леонида Парфенова узнал от «Вечерней Москвы». Звонок корреспондента «ВМ» разбудил Михаила в Нью-Йорке в восемь утра.
- А что случилось? – сонно спросил ведущий «Однако». – Боже мой... Я не знал ничего! Хотя, думаю, дело тут не в репортаже о вдове Яндарбиева, а в человеческих отношениях. Леня на НТВ не последний человек, он фигура очень крупная, со своими амбициями. Видимо, просто не сложились отношения, вот его и уволили. Мне очень жаль, что так получилось. Леня – классик. М-да...
По мнению Михаила Леонтьева, события на НТВ с политикой никак не связаны:
- Думаю, здесь проблемы скорее административные. Будьте уверены, это конфликт не политический, а личный. И решили его таким способом. А формулировку выбрали такую, которую позволяет трудовое законодательство. Они же проводят там реорганизацию, вот и «Намедни» реорганизовали.
- То есть Леонид Парфенов был просто неугоден руководству?
- Может, они ему были неугодны. Значит, достали, значит, это конфликт. Уверен, многие решения на канале принимал Леня. И не забывайте, помимо «Намедни», он создал «Страну и мир». Это вам не простой служащий. Там сложилась взаимная антипатия: кто кого отстранил, еще непонятно. И не говорите мне про Яндарбиева! Это был просто повод. Этот ублюдок гроша ломаного не стоит, а уж вдова его вообще... Из-за такого уволить Парфенова?! Чепуха!
В Нью-Йорк Леонтьев улетел, чтобы отдохнуть от телевизионной жизни. Теперь переживает, что не в курсе событий:
- Связываться с самим Парфеновым я не буду. Не те у нас отношения, чтобы я так просто звонил пообщаться. Да разберется Леня, не пропадет, не беспокойтесь.
- Как думаете, Парфенов продолжит работать на телевидении?
- Он профессионал, куда он денется? Конечно, останется! И потом, НТВ – клонированное телевидение, у него есть структура под названием второй канал – «Россия». В крайнем случае, там будет работать.
- А если придет на Первый канал?
- Пусть приходит! Правда, у Лени эстетика другая, он работает в традициях НТВ, а мы канал народный. Да не сомневайтесь вы, приживется он!
Ника Драбкина
03.06.2004, «Коммерсантъ-СПб»
Убрать конкурента
Вчера стало известно, что руководство телекомпании НТВ уволило автора и ведущего информационно-аналитической программы «Намедни» Леонида Парфенова. Авторская программа закрыта.
Четыре года назад эпопею с разгромом «гусинского» НТВ и странствия его сотрудников по каналам, закрывавшимся один за другим, циники прозвали «мыльной оперой». В соответствии с жанром новые эпизоды «сериала» появляются регулярно, а их сюжеты, как и положено в «мыле», кажутся надуманными. В 2002 году уволили Бориса Йордана за показ штурма «Норд-Оста», который он не показывал, в 2004 году – Леонида Парфенова за то, что он не стал скрывать факт цензуры: снятие с эфира сюжета о суде в Катаре над предполагаемыми убийцами Зелимхана Яндарбиева.
Закрытие «Намедни», программы абсолютно не оппозиционной, совмещавшей гламур с трэшем, но неизменно увлекательной, символично. Это конец не только старого НТВ, но самой телешколы, сложившейся в перестройку и оказавшейся теперь ненужной. Леонид Парфенов публично дистанцировался от коллег, ушедших с НТВ вслед за Евгением Киселевым, искренне хотел делать то, что умеет и любит делать. Оказалось, что уметь ничего не надо, не надо ничего изобретать, если в 1970-х годах уже изобрели программу «Время».
«Сериал» растянулся во времени не потому, что его режиссеры удерживали зрительское внимание. Современная политика осуществляется по принципу: «Он так жалел свою собаку, что рубил ей хвост по частям». Дело даже не в том, что хозяин жалел собачку, а в том, что сам ужасно боялся нанести один-единственный, решительный удар. А может быть, ему казалось, что при таком поэтапном методе окружающие не заметят, что хвост все короче и короче. Зададутся вопросом, а был ли хвост вообще. То есть был ли Парфенов.
Техническое объяснение увольнения – «нарушение трудового договора и корпоративной этики», то есть публикация в СМИ письменного распоряжения замдиректора НТВ Александра Герасимова о снятии сюжета. Жутко секретный внутренний документ: две строчки и подпись. Отличие от ноябрьского конфликта вокруг «Намедни», обошедшегося без репрессий, – тогда было купировано интервью с автором книги «Байки кремлевского диггера» Еленой Трегубовой – в одном: тот сюжет снимали по устному распоряжению, этот – по письменному. Похоже, дирекция НТВ обозлилась не столько на ведущего, сколько на саму себя. Подписали, засветились, оставили улики. Но стремление не оставлять вещдоков – принцип работы не журналистов, а спецслужб.
Леониду Парфенову инкриминировали то, что он не поддержал «политику руководства телекомпании». Хотелось бы прочитать формулирующий эту политику внутренний документ, очевидно столь же секретный, как распоряжение господина Герасимова. Какая вообще может быть политика у канала, кроме обнародованной публично: новости – наша профессия. Нарушил ли интересы НТВ Леонид Парфенов, добившись интервью у Малики Яндарбиевой? Ежу ясно, что, напротив, старался изо всех сил на благо компании. НТВ бы гордиться эксклюзивом, но материал, мечта конкурентов, летит в корзину. О какой «конкурентоспособности», новой национальной идее может идти речь, если закрывают самую рейтинговую программу популярного телеканала? Причем закрывают за профессиональный успех.
Нарушены интересы государства? Но оно убеждает весь мир в свободе российского слова. К «Намедни», кстати, многие относились именно как к «потемкинской деревне» свободы слова, которую государство холит и лелеет. Тем более что самое крамольное в интервью Малики Яндарбиевой – слезы женщины, потерявшей мужа и едва не потерявшей ребенка. Следовательно, нарушены были лишь интересы спецслужб, попросивших, по словам Леонида Парфенова, убрать сюжет. Следовательно, интересы канала – это и есть интересы спецслужб? Нового в таком подходе ничего нет. Еще в 1937 году, на праздновании 20-летия ВЧК, кто-то из членов Политбюро под громовые аплодисменты заявил, что каждый советский гражданин должен быть чекистом.
Хотя, может быть, это всего лишь интеллигентские страхи. А речь действительно о техническом споре работодателя и наемного работника. И конец «Намедни» доказывает конкурентоспособность НТВ. Если под ней, конечно, понимать способность вывести из игры автора, с которым не могли конкурировать другие аналитики канала, включая заместителя его гендиректора.
Михаил Трофименков
03.06.2004, «Ведомости»
ЛИШНИЙ КАДР
Телезрителей НТВ избавили от Леонида Парфенова
«Намедни», воскресная информационно-аналитическая программа, во второй раз уходит из эфира НТВ. Руководитель и ведущий самой рейтинговой информационной программы канала Леонид Парфенов уволен с телеканала. А журналисты и политики сочли это продолжением ущемления свободы слова в России.
Телеканал НТВ, третий по объему аудитории после «Первого» и «России», – основной актив холдинга «Газпром-Медиа». Доходы от продаж рекламы в прошлом году составили около $212 млн. «Намедни» – одна из самых рейтинговых программ НТВ: ее еженедельно смотрели почти 25% взрослых москвичей и 15-17% россиян старше четырех лет.
Скандал вокруг программы начался еще в воскресенье: первый замгендиректора НТВ по информационному вещанию Александр Герасимов письменно потребовал вырезать из выпуска «Намедни» для европейской части страны интервью с вдовой убитого в Катаре экс-президента Ичкерии Маликой Яндарбиевой. По словам Парфенова, Герасимов аргументировал свое указание просьбой сотрудников ФСБ. Сюжет из эфира был снят, но на следующий день текст распоряжения Герасимова и расшифровка сюжета были опубликованы в газете «Коммерсантъ». Герасимов обвинил Парфенова в том, что внутренний документ НТВ стал достоянием гласности.
А ночью во вторник гендиректор НТВ Николай Сенкевич уволил телеведущего. Компания объявила, что «причиной увольнения стало закрытие программы «Намедни», связанное с нарушением трудового договора, допущенным Л. Парфеновым, обязывающим его «поддерживать политику руководства компании». Но в приказе об увольнении, по словам самого Парфенова, мотивировка другая – «сокращение штата».
Герасимов утверждает, что увольнение автора «Намедни» – «это личное решение генерального директора» Сенкевича. Один из топ-менеджеров НТВ, просивший не называть его имени в печати, напоминает, что взаимные обиды Парфенова и Сенкевича начались давно. В январе 2003 г. вместе с другими топ-менеджерами канала Парфенов протестовал против назначения медика по образованию Сенкевича гендиректором НТВ. Сам же Сенкевич тогда объявил «три принципиальных условия» своего пребывания во главе НТВ, первым из которых была свобода слова.
После трехмесячного отпуска Парфенов вместе со своей программой вернулся в эфир.
Вчера Союз журналистов России, Международная федерация журналистов, русский ПЕН-Центр и оппозиционные политики заявили, что речь идет «о недопустимой политике контроля» и даже цензуре. Герасимов же сказал «Ведомостям», что «обсуждать цензуру и удушение свободы слова [применительно к Парфенову] уже даже не смешно». Цензурой в юридическом смысле слова этот случай с сюжетом «Намедни» не является, говорит директор Института проблем информационного права Андрей Рихтер, но ущемление свободы слова налицо.
Андрей Макаркин из Центра политических технологий уверен, что решение о снятии сюжета из эфира было «политическим» и принималось в Кремле, а увольнение журналиста произошло с молчаливого согласия власти. Но источник, знакомый с ситуацией, полагает, что решение об увольнении Парфенова руководство канала приняло самостоятельно, без прямых указаний из Кремля.
Между тем именно передача Парфенова «Намедни» привлекала значительную часть зрителей, многие включали НТВ именно на этой передаче, напоминает директор по телевизионным измерениям TNS Gallup Media Александр Костюк. И хотя падение общего рейтинга канала можно будет компенсировать за счет перестановок в сетке, телекомпания нанесла сама себе огромный репутационный ущерб, говорит он. В компании «НТВ-Медиа», продающей рекламное время на канале, наотрез отказались комментировать возможные коммерческие последствия закрытия «Намедни». Но один из топ-менеджеров канала признался «Ведомостям», что «история проблемная» и потеря «стилеобразующего проекта», естественно, не понравится рекламодателям. Подсчитать материальный ущерб никто из опрошенных «Ведомостями» экспертов не взялся.
Анфиса Воронина
03.06.2004, «Русский курьер»
НАМЕДНИ НЕ СТАЛО «НАМЕДНИ»
Политики, журналисты и телезрители потрясены: НТВ отказалось от услуг своего лучшего журналиста Леонида Парфенова. Так уж повелось, что подобные события всегда провоцируют разговоры об ущемлении свободы слова и закручивании гаек. Закрытие «Намедни» и увольнение Леонида Парфенова произвели эффект взорвавшейся бомбы. РК попробовал проанализировать причины и результаты этого взрыва.
Вчера утро журналистов программы «Намедни» началось необычно. Опальный Леонид Парфенов собрал команду у себя в кабинете. Новости оказались нерадостные: Леонид Геннадьевич объявил, что программа «Намедни» закрыта, «Страну и мир» он больше не возглавляет. Журналисты заволновались: а что же будет с нами? Парфенов пообещал, что постарается забрать с собой команду, однако не видит своего дальнейшего будущего на информационном телевидении. По сведениям «Русского курьера», Парфенов признался, что уволили его «по сокращению штатов», несмотря на официальный пресс-релиз канала о «невыполнении журналистом Парфеновым трудового соглашения». Такой поворот удивил и насторожил команду «Намедни». Обсудить происходящее и будущее журналисты отправились в бар, неподалеку от «Останкино», Парфенов же покинул телецентр, получив на руки трудовую книжку. Не прошло и часа, как появилась информация, что редакция программы «Намедни» опечатана, страничка передачи в Интернете вдруг стала недоступна, а на сайте телеканала в списке существующих программ «Намедни» уже не значилось.
...Скандал, из-за которого Парфенова попросили с НТВ, разгорелся несколько дней назад. В минувшие выходные в «Намедни» должен был появиться сюжет журналистки Елены Самойловой под названием «Выйти замуж за Зелимхана». В нем вдова бывшего президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева рассказывала о том, как выглядит Анатолий Яблоков (обвиняемый в убийстве ее мужа), как отнесся к осиротевшей семье президента катарский эмир Хамад аль-Тани. Но увидеть сюжет зрителям так и не довелось – на дневной выпуск передачи, который транслируется в отдаленные уголки страны, живущие в других временных поясах, пришел заместитель Сенкевича по информационному и политическому вещанию Александр Герасимов. Между «Личным вкладом» Герасимова и «Намедни» Парфенова всегда существовала конкуренция, которую оба комментировать отказывались, но струна была натянута. И тут она порвалась. Скандальный сюжет (хотя, судя по распечатке материала, опубликованной в газете «Коммерсант», ничего особо скандального в нем не было) уже однажды просили не показывать – неделю назад. Якобы это могло повлиять на судьбу российских граждан, обвиняемых в убийстве Яндарбиева. Парфенов выдержал недельную паузу и все-таки решил показать материал. После эфира Герасимов, по словам Леонида Парфенова, стал настаивать на том, что есть устная просьба спецслужб ничего не показывать. Горячая дискуссия привела к тому, что ведущий «Намедни» заявил: просьба спецслужб ему не указ, он подчинится лишь письменному распоряжению непосредственного начальства. Герасимов не стал продолжать дискуссию, и через некоторое время письменный запрет ставить в эфир сюжет Елены Самойловой лежал на столе Парфенова. Программа вышла без вдовы Яндарбиева. Парфенов же «вынес сор из избы», рассказав о скандале газете «Коммерсант», позволив опубликовать распечатку сюжета и распоряжение Герасимова. Подобные выходки вывели из себя генерального директора НТВ Николая Сенкевича. В 23.30 пресс-секретарь телеканала Григорий Симонович принялся создавать пресс-релиз, в котором руководство НТВ объявляло об увольнении своего ведущего журналиста. Эта новость для всех стала неожиданностью – и для коллектива «Намедни», и для журналистского сообщества, и для зрителей. По нашим данным, сам Леонид Геннадьевич 1 июня днем был в состоянии подавленном и, кажется, чувствовал, что над ним собираются тучи.
Свобода слова или корпоративная этика?
Леонид Парфенов, несомненно, один из лучших журналистов российского телевидения. Он уже давно стал не просто ведущим программ и создателем документальных фильмов, а настоящим брендом. После закрытия ТВС программа «Намедни» была едва ли не единственной авторской аналитической программой, которая подводила итоги недели. Глава Союза журналистов России Игорь Яковенко приравнял увольнение Парфенова и закрытие «Намедни» к убийствам Холодова и Листьева. «Если до этого мы все знали, что у нас есть цензура и контроль государства за федеральными каналами, но у нас хотя бы была дозированная гласность, когда телевизионным метрам кое-что позволялось, то сейчас, получается, ничего не позволяется даже им, и телеканал даже не заботится о своем рейтинге». Однако далеко не все ведущие журналисты поддерживают резкость оценки председателя Союза журналистов. Алексей Венедиктов, главный редактор «Эха Москвы», который всегда давал приют всем опальным журналистам на своей станции, на этот раз сдержан в оценках. «Если бы Леонид был уволен за то, что не выполнил указание, я бы, конечно, сделал такое предложение, – осторожно заявил Венедиктов. – Но он был уволен за другое, а к корпоративной этике я всегда отношусь очень внимательно».
Бывший коллега Леонида Парфенова Владимир Кара-Мурза тоже не счел увольнение журналиста событием трагическим. «Я узнал об увольнении Лени из новостей Станислава Кучера в двенадцать ночи. Сразу созвонились с Киселевым. И мы решили, что это такая показательная порка в назидание другим сотрудникам и журналистам НТВ, чтобы не смели высовываться Таня Миткова, Миша Осокин, Савик Шустер. Бей своих, чтоб чужие боялись – такой принцип. Леонид как раз был в первых рядах газпромовских захватчиков канала в 2001 году. Он тогда заблаговременно уволился, потом в «Коммерсанте» написал про нас письмо в стиле доноса о том, что он уходит, а мы все стали заложниками политики. И он довольно нейтрально себя вел, потому что в прошлом январе, когда сняли Йордана, а поставили Сенкевича, Леня демонстративно уволился. А потом, поджав хвост, вернулся через три месяца. Причем показательно, что когда он ушел с НТВ, единственный, кто ему протянул руку солидарности, это Алексей Киселев, которого он за два года до этого сместил с главной воскресной аналитической программы нашей страны. И сам практически занял его место в эфире и в студии.
Что же до цензуры, то давно известно, какая ситуация на НТВ: как управляется программа «Красная стрела», как подбираются люди в студию к Шустеру. А вот то, что Леню так уволили, чтобы не было обратного хода, это другой разговор. После такого скандала помириться уже не получится, как в прошлом январе. Это я и называю показательной поркой. Я не знаю, как себя поведут бывшие Ленины сотрудники – Леша Пивоваров и вся программа «Страна и мир», которую он придумал и делал. Сомневаюсь, что они решатся на какой-то акт солидарности со своим товарищем. Ведь не осталось больше федеральных каналов, куда эти люди могли бы уйти. Леня был злейшим конкурентом программы «Вести» телеканала «Россия» и вряд ли ему с той стороны протянут руку помощи. Я думаю, что «Намедни» закрыли с подачи Кремля и политтехнологов, которые манипулируют первыми каналами. Потому что единственный способ убрать конкурента – закрыть его передачу. И это вместо того, чтобы лучше работать.
С другой стороны, можно предположить, что Леня почувствовал жареное: сейчас могут полететь головы в «Газпром-Медиа», а он опять на коне вернется. Но на сегодняшний момент он вчистую проиграл и очень жаль, что не будет программы «Намедни». Я считаю, что руководство канала как раз должно было идти на поводу у Парфенова, поскольку его программы были единственными, что еще можно было смотреть и обсуждать. С другой стороны, я не преувеличиваю роль Лени, потому что считаю, что он своими «веселыми картинками» практически отвратил на выборах в декабре избирателей от либеральных ценностей».
Огорчен произошедшим на НТВ и Андрей Норкин, возглавляющий телекомпанию «Эхо ТВ». «Страшно мне не стало, – прокомментировал он РК по телефону. – Точка во введении цензуры пока не поставлена, но линия прослеживается очень четкая и это яркий тому пример. Мне это очень не нравится. Я готов отчасти принимать доводы о нарушении некой корпоративной этики, но в данной ситуации Парфенова лишили права на ответный удар. У нас очень часто все говорят о некоем правовом поле, а я уже давно понял, что ничего подобного у нас нет. Нет даже намеков на какую-то юстицию, на законность. Поэтому Парфенов защищался так, как он мог. Можно, конечно, говорить, что не надо было передавать в «Коммерсант» это письмо. Но мы ведь не знаем, как именно все это произошло. По большому счету можно сейчас утверждать, что Парфенов поступил не очень красиво – вынес сор из избы. Ну а что ему оставалось делать? С другой стороны, демократического телевидения давно нет. Оно не умерло, а лишь впало в спячку на время – я на это надеюсь».
С одной стороны, такие сдержанные оценки весьма значимого для российской журналистики и демократии события удивляют. Но может, люди просто устали митинговать, а Леонид Парфенов не раз уже возрождался, как птица Феникс, и все надеются, что это ему снова удастся?
Команда «Намедни» осталась без работы?
За разговорами о судьбе Леонида Парфенова как-то на второй план отошла будущность самой программы «Намедни» и ее команды, которая тоже осталась за бортом. А ведь еще есть «Страна и мир», которую лично создавал и курировал Леонид Парфенов. Асет Вацуева, ведущая «Страны и мира», спокойно отреагировала на увольнение шефа. «Я еще даже не в Останкино, – сказала она РК тревожным утром второго июня. – С утра позвонила ребятам – там все в порядке, все готовятся к вечернему эфиру. Я сейчас займусь прямым эфиром с министром МВД Чечни. В общем, плакать еще не садились. Мне пока сложно сказать, как увольнение Парфенова повлияет на работу нашей команды. Думаю, это выяснится в ближайшие два дня. И вообще мне очень сложно сейчас что-нибудь комментировать. Пока об уходе команды «Страна и мир» с НТВ речь не идет».
А вот команда «Намедни» не может похвастаться таким спокойствием. Сразу после собрания с Леонидом Парфеновым ребята собрались в кафе, неподалеку от Останкино. «Пока никаких коллективных решений мы не приняли, – рассказал РК корреспондент «Намедни» Андрей Лошак. – Я думаю, сейчас каждый будет думать о своем будущем самостоятельно. Леня обещал с каждым в индивидуальном порядке пообщаться, но никаких коллективных предложений он нам сделать не может, потому что нас очень много – человек двадцать. И поскольку он не видит сейчас своего будущего в информационном пространстве телевидения, соответственно, и не может нас никуда позвать. Пока никаких индивидуальных предложений от него я не получил. Душой я с ним, морально я его всячески поддерживаю. Но какие перспективы, пока не знаю. И так, я думаю, здесь считает большинство. Увольнение Парфенова мы рассматриваем как политический акт. Я уверен, что Леониду поступят неплохие предложения, а я вот даже не знаю пока, останусь ли я на НТВ. Как и вся команда. Непонятно и что выйдет в это воскресенье, вместо «Намедни». Я думаю, балет, – улыбнулся Андрей. – А с нами пока даже никто из руководства не разговаривал».
Наш разговор с Андреем состоялся в час дня 2 июня. К вечеру ситуация не прояснилась – ни Сенкевич, ни Герасимов с журналистами «Намедни» не встречались. Слухи о том, что редакция «Намедни» опечатана, оказались ложными. Никаких пломб на дверях не появилось, просто пришла некая дама, занимающаяся инвентаризацией, и проверила, вся ли собственность НТВ на месте.
Алина РЕБЕЛЬ
03.06.2004, «Новые известия»
НУЖНА ТИШИНА
В ситуации, сложившейся сегодня на НТВ, нет ничего хорошего ни для одной из сторон конфликта. Но в любом случае главный проигравший – это зритель. Я не собираюсь рассуждать на тему «кто прав, кто виноват», поскольку не обладаю достаточной информацией. Конечно, публикация в центральной прессе внутреннего документа НТВ вряд ли вписывается в нормы корпоративной этики. Ни один руководитель ни одного предприятия не отнесся бы к этому с пониманием. Но тем не менее отсутствие г-на Парфенова в эфире – большая потеря. Он, бесспорно, выдающийся журналист и делал великолепный проект. К сожалению, ни один проект, в том числе телевизионный, не существует вне корпоративности.
Своя правда есть у обеих сторон. С позиции корпорации, скорее всего, прав г-н Сенкевич. С точки зрения исполнения журналистского долга, я понимаю мотивацию г-на Парфенова. Но есть в этой истории не совсем ясный для меня аспект. Дело в том, что в программе «Намедни» выходили очень жесткие сюжеты, откровенно критикующие власть. В частности, по посланию президента Федеральному собранию. А в интервью с вдовой Зелимхана Яндарбиева, на мой взгляд, вообще ничего «криминального» не было. Выходит, проблема не в содержании материала, проблема – в теме. Безусловно, в любой редакции есть редакционная политика, и в принципе то, что сделал Герасимов, вполне соответствует закону «О СМИ». Но нужно учитывать и тот факт, что у любого творческого человека очень нежная душа. Поэтому сейчас, мне кажется, необходима тишина и возможность налаживания некоего переговорного процесса. Конечно, очень бы хотелось, чтобы г-н Парфенов вернулся на телевидение. Это принципиально важно для зрителя – видеть великолепный продукт, которым он и славится.
Владимир Соловьев
03.06.2004, «Новая газета»
ДОСЛОВНО
Александр ГЕРАСИМОВ, первый заместитель генерального директора НТВ по информационному вещанию:
- Какая цензура, какой Кремль, о чем вы говорите? Например, вам дал задание редактор. А вы говорите ему: «Да пошел ты» и бежите в «Интерфакс» рассказывать, что ваш редактор – душитель свободы слова. И что дальше? Полагаю, вас уволили бы в течение нескольких секунд. Потому что есть какие-то правила, существуют внутрикорпоративные отношения, взаимоподчинение. И если тебя это не устраивает – просто выйди из команды.
Мы не можем найти мгновенно замену программе «Намедни». Это точно не будет программа «Личный вклад» – у нее есть свое собственное время выхода в эфир. А что пойдет в эфире вечером в воскресенье, мы пока не обсуждали.
Сотрудник НТВ, пожелавший остаться неизвестным:
- О сюжете про вдову Яндарбиева знали заранее, действительно был звонок сверху, из пресс-службы президента, с просьбой не давать в эфир. И в тот эфир сюжет не дали – Парфенов сам его снял, без шума, пыли и скандалов. Это уже потом еще раз якобы кто-то звонил, что-то просил... Коллизия, очевидно, в том, что Герасимов очень обиделся, что его распоряжение о снятии сюжета было опубликовано в СМИ. (В каких именно и кто им эту бумажку предоставил – точно не знаю.) Знаю только, что ребята из «Намедни» повесили ее на доску объявлений. Публикация этой бумажонки в СМИ и стала «нарушением корпоративной этики», равно как и трудового договора!
На НТВ о закрытии «Намедни» и увольнении Парфенова узнали из новостных лент и звонков коллег, которые, как в плохом анекдоте, звонили с вопросом: «Ну что там у вас происходит?». Никаких официальных уведомлений, сообщений – ничего такого. Многие сотрудники программы «Намедни» узнали обо всем только поздно вечером во вторник.
В общем, грустно это все... Хотя, может быть, закроют «Страну и мир» – она же на Парфенове только и держалась. И последнее время существовала благодаря его авторитету.
Надежда Прусенкова
03.06.2004, «Коммерсант»
ПАРФЕНОНСЕНС
Леонид Парфенов принесен в жертву корпоративной этике
Поздно вечером во вторник гендиректор НТВ Николай Сенкевич уволил автора и ведущего программы «Намедни» Леонида Парфенова со следующей официальной мотивировкой: «В связи с нарушением трудового договора, допущенным Л. Парфеновым, обязывающего его поддерживать политику руководства телекомпании». Фактически же журналист уволен за то, что рассказал Ъ о том, как решением руководства канала из воскресной программы «Намедни» было снято интервью со вдовой Зелимхана Яндарбиева Маликой (см. Ъ от 31 мая). Обозреватель Ъ АРИНА БОРОДИНА отправилась в «Останкино», чтобы посмотреть, что происходило на НТВ после объявления об увольнении Леонида Парфенова.
В воскресенье из программы НТВ «Намедни» по письменному распоряжению заместителя гендиректора канала Александра Герасимова был снят с эфира на европейскую часть страны вышедший днем в прямом эфире на Дальний Восток, Сибирь и Урал сюжет журналистки Елены Самойловой «Выйти замуж за Зелимхана», в основе которого – интервью с вдовой одного из лидеров чеченских сепаратистов, Зелимхана Яндарбиева, Маликой. Автор и ведущий «Намедни» Леонид Парфенов заявил Ъ, что господин Герасимов запретил показ сюжета по просьбе представителей спецслужб. Ведущий потребовал письменного распоряжения о снятии сюжета, которое Ъ опубликовал в понедельник. После этого господин Герасимов заявил, что передача в прессу внутреннего документа телекомпании является «недопустимым нарушением корпоративной этики». Леонид Парфенов, работавший на канале со дня его основания, более десяти лет, судя по всему, уходит с НТВ окончательно. А «Намедни», самая рейтинговая общественно-политическая итоговая программа, больше в эфир не выйдет.
На девятом этаже «Останкина» сразу бросилось в глаза, что таблички на дверях трех комнат, в которых располагается «Намедни», перевернуты вверх ногами – видимо, в знак протеста. В комнатах почти никого. Секретарь Леонида Парфенова Наташа очень переживает. У нее разрывается телефон, все хотят получить комментарии по поводу увольнения господина Парфенова, а она жалуется: «Ну как же так может быть?! Уволить такого журналиста! Вы посмотрите, уже с утра закрыли наш сайт, закрыли форум 'Намедни', и даже ссылки нет на программу 'Намедни' на сайте НТВ, а информацию об увольнении Леонида из новостей сайта уже убрали. И все это сделали мгновенно».
Неожиданно в пустынном коридоре послышался голос Леонида Парфенова, явно с эфира, он что-то говорит про Катар. Оказалось, что в монтажной рядом с приемной ведущего «Намедни» была открыта дверь. Там сидел человек из его бригады и зачем-то отсматривал тот самый сюжет со вдовой Зелимхана Яндарбиева Маликой, из-за которого, по сути, и уволили Леонида Парфенова.
Сюжет короткий. Малика в кадре, ее голова покрыта черным покрывлом-некабом, и видны только совсем небольшие прорези для глаз, в которых и глаз-то не видно. Говорит тихо и совсем немного – о том, кто и как помог ей и детям после смерти мужа. Вроде бы никакой крамолы. Пока шел сюжет, в комнату заходят еще два корреспондента, обсуждают, что нужно в углу кадра поставить логотип НТВ. Я спросила: «А вы зачем его снова отсматриваете – переписываете на память?» – «А вы откуда?» – недоверчиво спрашивают меня в ответ. Отвечаю, что из Ъ. Корреспонденты вздыхают, говорят, что сюжет-то был так себе, обычный, и объясняют, что его сейчас, пока есть время, просто нужно переписать на другую кассету. Рабочий момент.
Тем временем в центре единственного на весь телецентр «Останкино» кафе на первом этаже сидит компания молодых людей – более десяти человек. Все грустные. Это бригада «Намедни». Не все лица узнаваемы, из корреспондентов почему-то особенно печально выглядит Юлия Варенцова. Доносится обрывок фразы одного из редакторов программы Николая Картозия, который с иронической усмешкой обращается к корреспонденту «Намедни» Андрею Шилову: «Ой, не знаю, Андрюха, что ты будешь делать, в 'Личный вклад'-то (еженедельная субботняя программа Александра Герасимова.– Ъ) тебя точно не возьмут...» Из останкинского коридора видно, что на улице у 17-го подъезда, через который обычно проходят съемочные группы НТВ, толпятся съемочные группы с телекамерами, одна из них «Би-Би-Си». Обозреватель НТВ, один из тех, кого принято считать лицом «Намедни», Павел Лобков дает интервью в окружении журналистов. Потом к ним спускается и Леонид Парфенов, а через некоторое время возвращается к себе наверх.
В комнатах «Намедни» появляется хмурый и небритый обозреватель Андрей Лошак, чуть позже пришел к Леониду Парфенову Алексей Пивоваров – сказал, что совещание, назначенное Александром Герасимовым о судьбе программы «Страна и мир» (Леонид Парфенов был руководителем этого проекта), решили перенести на неделю. В коридоре у кабинета господина Парфенова стояло человек десять его корреспондентов. Но никто ничего не обсуждал. Все молчали.
А в это время на восьмом этаже, где располагается вся информационная служба и руководство НТВ, было пусто и тихо. С 12.00 там шло совещание. В кабинете Николая Сенкевича находились его заместитель Александр Герасимов и главный продюсер НТВ Кирилл Набутов. Заседали больше трех часов. На какое-то мгновение в приемной мелькнул господин Набутов и тут же вновь исчез за дверью кабинета гендиректора.
Секретарь господина Сенкевича категорически заявляла, что ее шефу некогда общаться с прессой, поскольку он очень занят. Шансов получить комментарий практически не было. Но вдруг в тот момент, когда в кабинет к гендиректору собирались пригласить съемочную группу НТВ для записи интервью для программы «Сегодня», сам господин Сенкевич на минуту вышел в свою приемную. Я, воспользовавшись ситуацией, несмотря на активный протест секретаря и ее возмущенный возглас: «Ну я же вас предупреждала, что Николай Юрьевич очень занят!» – ринулась к господину Сенкевичу с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию вокруг «Намедни» и увольнения Леонида Парфенова. Николай Сенкевич выглядел очень усталым и взволнованным. Он молчал несколько минут, а затем все-таки пригласил меня в свой кабинет.
«Им хотелось, чтобы я сорвался»
Сразу после того, как ЛЕОНИД Ъ-ПАРФЕНОВ получил приказ об увольнении с НТВ, он рассказал обозревателю Ъ АРИНЕ БОРОДИНОЙ, как и за что его уволили.
– Если бы вы знали, чем закончится для вас история с этим сюжетом, вы передали бы Ъ распоряжение Александра Герасимова и предали бы огласке решение руководства НТВ запретить сюжет с интервью с Маликой Яндарбиевой?
– А какие могут быть другие решения? Я таковых не вижу.
– Официальной причиной увольнения стало то, что вы нарушили корпоративную этику, предав огласке внутренний документ...
– По-моему, главным нарушением всех мыслимых этик в СМИ является невыполнение журналистского долга. Кроме того, руководство не говорило, что это внутренний документ, а, бахвалясь, предлагало: «Вали все на меня». Я говорил, что не приму на себя этот позор, потому что нельзя добиваться эксклюзива, над которым работала вся команда, о котором знают многие, а потом не выдавать его в эфир. Вот и все.
– А не получилось так, что вы этим поступком просто провоцировали ситуацию, понимая, что вы неприкосновенны, и не рассчитывали на то, что Николай Сенкевич мог вас уволить?
– Я не провоцировал. Может, это им хотелось, чтобы я сорвался. Потому что недовольство мной было всегда, а в последнее время особенно сильно. Ну, придрались бы к другому: к тому, как в «Намедни» освещалась инаугурация или послание Федеральному собранию. Или еще чего-то...
– А вы считаете, что решение уволить вас принимал лично господин Сенкевича или Кремль?
– Если бы это было его личным решением, Сенкевич давно бы его принял. Ему, конечно, нужна была чья-то санкция.
– А как он вам объявил, что вы уволены с НТВ?
– Он меня вызвал в 21.00 во вторник. Я пришел. Он сидел в темных очках. Содержательная часть разговора заключалась в одном вопросе. Генеральный директор телекомпании НТВ спросил: «Это что за х...ня?!»
– А вы что в ответ?
– Я сказал: можешь спросить, открыв дверь напротив – в смысле в кабинет Герасимова. Весь разговор длился минуту, и в конце он сказал: «Ты уволен». Да, еще он указал про эти пункты в договоре о несанкционированных интервью, а к сегодняшнему дню я дал их примерно 185.
– А ваши личные разногласия с Александром Герасимовым, с которым вы работали фактически на одной поляне, сыграли свою роль при увольнении?
– Конечно. Ведь Герасимов одновременно был и как бы начальником, и конкурентом. Это конфликт интересов, выражаясь нынешним языком. При этом еще его программа беззастенчиво передирала темы, стилистику, подачу и даже рубрики. Понимаете, перед «Мальборо» выходит «Мальборо-лайтс». Ну, их «Мальборо-лайтс» устраивает. А красное «Мальборо» раздражает.
– Вам вменяют в вину, что вы не поддерживали линию руководства телекомпании?
– За полтора года нынешнего руководства я не участвовал ни в одном разговоре о линии компании. И что это вообще в их понимании? Как живет и должно жить НТВ? Вот мы здесь жили, в этих трех комнатках, так более или менее окуклившись, и выпускали продукт, который был востребован зрителем. Понимаете, ведь руководство телекомпании должно не только ЦУ раздавать. Какая функция у заместителя гендиректора по информации? Он сидит у теплой батареи в Москве, а съемочная группа где-то должна там пыль глотать, привозить эксклюзивные интервью, и он, не предоставивший ничего, не добывающий для нас или для кого-то еще какую-то информацию, он сидит и просто говорит: «Нет, это не пойдет». Я и при советской власти работал в разных типах СМИ, но такие руководители даже тогда были редкостью. Руководителем СМИ должен быть человек, который определяет некую эфирную политику, который добивается каких-то возможностей, каких-то преференций для телекомпании.
– У нас есть примеры таких руководителей: на ВГТРК – Олег Добродеев и на «Первом канале» – Константин Эрнст. Но разве это что-то меняет?
– Понимаете, если Олег, работая на НТВ, что-то убирал из эфира, так он ведь и приносил много, и предлагал, и обеспечивал информацией. А в «Намедни» мы все сами делали, а к нам потом приходил кто-то и говорил, что это все не годится, потому что он начальник, а мы дураки.
– А вы приказ с такой странной формулировкой не будете оспаривать?
– Ну что я, Анастасия Волочкова, что ли? У меня же главный вопрос – выход или невыход программы в эфир. Что же, вечно судиться в Савеловском межмуниципальном суде?
– Вы сказали, что интервью госпожи Яндарбиевой откладывалось. Насколько мне известно, вас попросил об этом пресс-секретарь президента Алексей Громов, и говорят, что вся история с оглаской на запрет этого сюжета на НТВ вызвала в Кремле возмущение?
– Я точно об этом не знаю. Но в принципе да, вся идеология у нас и особенно телевидение, конечно, зависят от Кремля.
– А можно было бы совсем не выходить с программой, если ваш сюжет запретили или самому сказать об этом в эфире «Намедни»?
– Это было бы какое-то эфирное хулиганство. Передача должна идти как передача. Ее глупо прерывать заявлениями о самих себе. Таковы законы жанра.
– Какова будет судьба корреспондентов «Намедни»?
– Мне трудно сейчас что-либо сказать, я не очень представляю свои возможности. Я сказал им, что какое-то время хочу передохнуть, потом я всем дам знать, что собираюсь делать. Может быть, в том, что я буду делать, будет какая-то возможность и для них.
– Вы уже не в первый раз уходите с НТВ. Не получится ли так, что осенью вы вернетесь вновь?
– Ну это уже совсем фантастический вариант.
– Что вы думаете делать дальше?
– Я 18 лет проработал в этом здании, десять с половиной лет на НТВ. Что-то одно кончилось, другое должно начаться. Я должен об этом подумать. Все это, наверное, не очень красиво и не очень ровная линия пути. «У прохожих на виду» мы пытаемся реализовывать свои идеи, делать телевидение. Увы, получается мучительно...
– Но госканалы в качестве места работы для вас могут быть возможны?
– Я думаю, что в общественно-политическом вещании я им не подхожу. Куда я, такой чертополох, на их земляничные поляны?
– А с господином Сенкевичем вы будете еще что-то обсуждать?
– Думаю, что я с ним больше ничего никогда обсуждать не буду.
«Поводов уволить Парфенова было очень много»
Генеральный директор НТВ НИКОЛАЙ СЕНКЕВИЧ заявил обозревателю Ъ АРИНЕ Ъ-БОРОДИНОЙ, что решение уволить Леонида Парфенова он принял сам, а не по указанию из Кремля.
– Вы с кем-то советовались, принимая решение об увольнении Леонида Парфенова?
– Нет. Разве что внутри, в коллективе своем.
– То есть из Кремля вам не звонили, или, может, вы с кем-то там советовались?
– Нет, ни с кем. Это мое решение.
– Насколько мне известно, запрет на выход интервью с Маликой Яндарбиевой на самом деле исходил от пресс-секретаря президента Алексея Громова...
– Мы рассматриваем два разных вопроса: с сюжетом и с увольнением. Леонид Геннадьевич уволен не за то, что не вышел сюжет, а за то, что последовало после этого. Я солидарен с решением, которое принял в отношении сюжета Герасимов. Я неоднократно говорил, что пока идет сложный процесс в Катаре, мы работаем по факту. Там очень сложная обстановка, там два наших парня, и как что может быть там воспринято, неизвестно.
– А это не было лишь поводом для того, чтобы избавиться от давней проблемы, связанной с программой Леонида Парфенова?
– Поводов уволить Парфенова было очень много. Но я этого не делал. И в моем ежедневнике не стояло: вторник, 20.00 – увольнение Парфенова.
– Принимая решение закрыть «Намедни» и уволить господина Парфенова, вы отдавали себе отчет, что лишаете канал одного из самых рейтинговых телепроектов, который приносит каналу большой рекламный доход?
– Решение было для меня очень трудным. И все, что вы сейчас говорите, все проблемы, которые вы обозначили, соответствуют действительности. Но другого решения в данной ситуации просто не было. Если говорить о бизнес-составляющей, то основу любого бизнеса составляет как раз корпоративная этика, дисциплина и командность.
– А что переполнило чашу вашего терпения? Публикация копии приказа в Ъ?
– Я считаю, что внутренние документы компании не могут быть предметом внешнего рассмотрения и публикования. Аналогичное решение приняли бы в любой компании и любой руководитель. Я осознаю, что Парфенов талантливый, один из самых талантливых. Но никакой размер таланта не дает права на нарушение корпоративной этики. Тем более что это не в первый раз. Знаете, как говорится в христианской заповеди: «Ударили по щеке – подставь другую». У меня просто не осталось места, которое я мог бы подставить.
– Какой проект теперь займет место «Намедни»?
– Сначала будет кино, потом уходим в отпуск. К сентябрю что-нибудь придумаем.
– «Личный вклад» Александра Герасимова может занять место Парфенова в эфире?
– Я не вижу в этом никакой целесообразности.
– Судьба «Страны и мира» уже давно была под вопросом. Увольнение Леонида Парфенова упростит задачу закрыть этот проект?
– Программа «Страна и мир» является новым и противоречивым форматом. Программа в первую очередь ориентирована на крупный мегаполис, Москву. Что касается всей России, то там у нее есть проблемы как у новостной программы. Этими проблемами сейчас будут заниматься маркетологи, социологи. Планов любыми средствами задушить программу нет.
– Ваш главный акционер, глава «Газпрома» Алексей Миллер, интересовался подробностями происшедшего?
– Я просто снял трубку и проинформировал Алексея Борисовича. Он принял к сведению мою информацию.
– Возвращение «Намедни» на НТВ возможно?
– Работая в мире телевидения уже почти полтора года, ничего не исключаю. Но никто ничего не оговаривал. Есть приказ об увольнении, и давайте решать вопросы по мере поступления.
Как Леонид Парфенов уходил с НТВ
Впервые Леонид Парфенов заявил об уходе с НТВ в разгар конфликта вокруг перехода телеканала в собственность «Газпром-медиа». В ночь на 6 апреля 2001 года господин Парфенов в прямом эфире программы «Антропология» сообщил, что покидает НТВ, а 7 апреля опубликовал в Ъ открытое письмо гендиректору канала Евгению Киселеву, где раскритиковал его действия и подтвердил решение об увольнении: «Считай это заявлением об уходе, формальную бумагу пришлю по факсу. На телевидении мне уходить некуда: ухожу в никуда». После смены власти на НТВ 14 апреля Леонид Парфенов продолжил работу на телеканале.
6 февраля 2003 года в интервью «Эху Москвы» Леонид Парфенов объявил о прекращении выхода «Намедни» и уходе в отпуск на три месяца с 10 февраля. Решение ведущего стало следствием смены руководства НТВ: 22 января и. о. гендиректора канала был назначен доктор медицинских наук Николай Сенкевич, его замом стал телепродюсер Алексей Земский. Правление НТВ, включая господина Парфенова, выразило новым менеджерам недоверие «по причине их некомпетентности». 4 февраля Леонид Парфенов обсудил ситуацию с главой «Газпрома» Алексеем Миллером, после чего сообщил об уходе в отпуск. СМИ расценили этот шаг как фактический уход Леонида Парфенова с телеканала. Но 18 мая программа «Намедни» вернулась в эфир.
16 ноября 2003 года по указанию гендиректора НТВ Николая Сенкевича снят с эфира уже проанонсированный сюжет программы Леонида Парфенова «Намедни», посвященный выходу книги журналистки Елены Трегубовой «Байки кремлевского диггера». Господин Парфенов публично выразил недовольство решением гендиректора. Некоторые СМИ вновь заговорили о возможном увольнении ведущего, но ни он сам, ни руководители НТВ и «Газпром-медиа» подобных заявлений не делали.
Михаил Сеславинский готов поддержать Леонида Парфенова материально
Руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский не исключает, что в будущем его ведомство сможет поддержать проекты телеведущего Леонида Парфенова специальными грантами. «Понятно, что талантливый журналист, много сделавший для развития независимого отечественного телевидения, не должен быть потерян»,– сказал господин Сеславинский после встречи с господином Парфеновым, состоявшейся в среду вечером. При этом глава федерального агентства обратил внимание на то, что «значительную часть работы Парфенова составлял не только непосредственно телеэфир, но и работа по созданию других телевизионных программ и телевизионных фильмов». «Пока еще трудно говорить что-то определенное, но думаю, что это направление работы Леонида в случае необходимости может быть поддержано агентством в форме выделения финансовых грантов. Хотя, конечно же, это не значит, что это единственный вариант возможной деятельности Парфенова на телевизионном рынке»,– подчеркнул Михаил Сеславинский. В то же время комментировать увольнение автора программы «Намедни» господин Сеславинский не стал, заявив, что «нет особого смысла комментировать уже свершившееся решение». «Что произошло, то произошло»,– резюмировал он.
«Интерфакс»
«Намедни» можно заменить хорошим блокбастером»
По данным Ъ, минута рекламы в программе «Намедни» стоила $12-13 тыс. Столь высокая стоимость (для сравнения: цена рекламной минуты в выходящей субботним вечером программе «Личный вклад» примерно в два раза ниже) объяснялась очень высоким рейтингом передачи: на протяжении последнего времени «Намедни» неоднократно выходила в лидеры воскресного эфира. Продолжительность «Намедни» – полтора-два часа. Обычно зрители «Намедни» смотрели рекламные ролики в течение примерно 15 минут. Таким образом, каждая передача приносила каналу не менее $200 тыс. При этом опрошенные Ъ эксперты говорят, что сумма сборов могла достигать и $300 тыс. за один эфир: у «Намедни» сформировался круг рекламодателей, которые предпочитали размещаться именно в этой передаче и готовы были платить за это право дополнительно. Таким образом, ежегодно «Намедни» приносили НТВ порядка $10-15 млн. Это 5-7,5% всех рекламных поступлений канала: по экспертным оценкам, в прошлом году телеканал НТВ заработал на рекламе около $200 млн.
Тем не менее участники рекламного рынка считают, что уход Леонида Парфенова не приведет к потере каналом тех рекламных поступлений, которые обеспечивал ему господин Парфенов. «'Намедни' была лицом НТВ с точки зрения имиджа,– говорит гендиректор группы компаний 'Видео Интернешнл' Сергей Васильев.– Однако с точки зрения бизнеса эта потеря вполне восполнима: программу такого уровня можно заменить хорошим блокбастером и таким образом удержать рекламодателей в нужном тайм-слоте. Подобрать 50 блокбастеров в год – по числу выходов 'Намедни' – задача непростая, но решаемая».
03.06.2004, «Газета»
Надысь закрыли «Намедни»
Сегодня сотрудники «Намедни» соберутся в ресторане, чтобы попрощаться с Леонидом Парфеновым. В среду в отделе кадров Парфенов получил приказ № 444 о своем увольнении, на котором написал: «Ознакомлен, но не согласен…» Формально он уволен Николаем Сенкевичем по сокращению штатов, фактически – за несоответствие «политике руководства телеканала» (так следует из официального пресс-релиза компании). Вчера вечером совет директоров НТВ одобрил решение гендиректора. Сам Леонид Парфенов так никому и не объяснил, как распоряжение о снятии сюжета с эфира появилось на страницах печатной прессы.
Решение об увольнении Леонида Парфенова было принято поздно ночью со вторника на среду вернувшимся из командировки гендиректором Николаем Сенкевичем. В пресс-релизе НТВ говорилось: «Причиной увольнения стало закрытие программы «Намедни», связанное с нарушением трудового договора, допущенным Л. Парфеновым, обязывающим его «поддерживать политику руководства телекомпании». Руководитель юридической дирекции НТВ Артем Воскобойников пояснил ГАЗЕТЕ, что «о политике телекомпании Парфенову неоднократно в устной форме сообщал гендиректор НТВ и сам ведущий озвучивал, что такие беседы были». На вопрос, что контракт подразумевает под политикой – корпоративные правила поведения или же журналистскую позицию, Воскобойников ответил: «И то и другое».
По словам юриста канала, «пункт 3.1 контракта, который обязывал Парфенова придерживаться политики телекомпании, является стандартным для всех журналистов НТВ. Поскольку ведущий «Намедни» этот пункт не соблюдал, Николай Сенкевич принял решение о закрытии программы и увольнении Парфенова», – заключил Воскобойников.
Но в приказе № 444 об увольнении, полученном Парфеновым, значится другая причина – «сокращение штата» и указана статья Трудового кодекса РФ – пункт 2 ст. 81. Ему сообщили, что штат сокращен в связи с закрытием программы «Намедни». При этом из приблизительно 20 сотрудников проекта (продюсеры, редакторы, администраторы – репортеры формально числятся в службе информации и к конкретной программе не приписаны) уволен пока только Парфенов. Он будет числиться в штате НТВ еще два месяца, до 2 августа (на такой срок при сокращении КЗОТ сохраняет за сотрудником зарплату), но работать уже не сможет. Так что последний выпуск его программы зрители увидели в минувшее воскресенье.
То обстоятельство, что руководство НТВ не знает, чем будет заменена самая рейтинговая программа канала, имеющая высокие и стабильно растущие рейтинги, подтверждает спонтанность решения, озвученного Николаем Сенкевичем.
Что же произошло на НТВ, не стало понятнее и после разговора с главными участниками событий: Николаем Сенкевичем и Леонидом Парфеновым.
Гендиректор НТВ утверждает, что в отличие от Александра Герасимова, которого снять сюжет с интервью вдовы Зелимхана Яндарбиева из «Намедни» попросили спецслужбы, его никто не просил увольнять Парфенова. «Со стороны Леонида Парфенова воскресная история в определенной степени была попыткой вытереть об меня ноги. Поэтому я ни у кого не собираюсь спрашивать разрешения ответить», – заявил Сенкевич ГАЗЕТЕ.
Он повторяет, что «никакой политики в данной истории нет», и рассказывает о своем видении конфликта. «В любой компании есть правила поведения – и в частности, на НТВ они не приветствуют оглашения внутренних документов. Талант Леонида Геннадьевича не является поводом нарушать их. Вынести корпоративный документ на всеобщее обсуждение – это грубейшее нарушение. Причем это был не первый случай со стороны ведущего «Намедни», – напомнил гендиректор НТВ в разговоре с ГАЗЕТОЙ.
Леонид Парфенов в свою очередь уверен, что поплатился местом «за все хорошее»: «История с сюжетом – это только повод. Не это, так нашли бы к чему придраться не здесь, так там». Ведущий утверждает, что за время совместной работы у него «с Николаем Сенкевичем не состоялось ни одного разговора о профессии, о деле, о состоянии канала». По словам Парфенова, ему «никогда не было известно о существовании политики НТВ», в нарушении которой его обвиняют. «Что в такой ситуации можно нарушить?!» – удивляется ведущий.
Другого выхода из истории с сюжетом в отличие от коллег-журналистов Леонид Парфенов не видел. Вариант «показать сюжет вопреки запрету» он назвал «еще большим нарушением, чем то, что случилось». Добровольно уйти с НТВ в связи с вмешательством в программу ему не позволила ответственность за коллектив «Намедни», который вплоть до среды «работал, как фабрика». «Такой исход ставит под удар не один сюжет, а всю работу коллектива. Пивоваров ездил в Парагвай, Лобков – в Челси, почему их трудом надо пренебречь? Мы должны были выйти. Единственное, о чем жалею, что нет возможности выйти в будущее воскресенье», – заявил Леонид Парфенов ГАЗЕТЕ.
СПРАВКА
НАМЕДНИ, намеднись, намесь, намеднича (нареч.), надысь, ногдысь, анадысь, номнясь, ономня, онамедни – недавно, незадолго, считая не часами, а днями (оными дни); даве относится к тому же дню. Намеднишний – недавний, на днях бывший.
(
«Толковый словарь живого великоросского языка» В. Даля)
03.06.2004, «Время новостей»
ЗАКАДРОВАЯ ПОЛИТИКА
Николай Сенкевич уволил Леонида Парфенова и закрыл программу «Намедни»
Передачу «Намедни» закрыли. Ее ведущего Леонида Парфенова уволили с НТВ. Такое решение принял гендиректор канала Николай Сенкевич. Сразу же после того, как был подписан приказ, последовал комментарий НТВ: «Причиной увольнения стало закрытие программы «Намедни», связанное с нарушением Леонидом Парфеновым трудового договора, который обязывал его поддерживать политику руководства канала». Официально тележурналист уволен по сокращению штата – такова формулировка в приказе, подписанном г-ном Сенкевичем поздно вечером 1 июня.
Формальным поводом для увольнения стал отказ Парфенова снять с эфира репортаж, включающий интервью со вдовой Зелимхана Яндарбиева, убитого в Катаре.
В прошлое воскресенье репортаж показали в прямом эфире на восточную часть России. Узнав об этом, заместитель генерального директора НТВ, курирующий информационное вещание, Александр Герасимов попросил г-на Парфенова не выдавать сюжет на европейскую часть, сославшись на «настоятельную просьбу спецслужб». В ответ Леонид Парфенов запросил письменное распоряжение о запрете за подписью г-на Герасимова и получил его.
В понедельник копия распоряжения вместе с комментариями Парфенова появилась на страницах газеты «Коммерсант». Во вторник вернувшийся с кинорынка в Лос-Анджелесе Николай Сенкевич закрыл «Намедни» и уволил ее руководителя.
Вчера в 12 часов дня, с трудом попав в «Останкино» (поначалу охрана отказывалась его пускать), автор и ведущий передачи провел экстренную летучку с сотрудниками «Намедни». За пять минут до ее начала в помещениях программы прошла опись имущества.
Команда «Намедни» уходить с канала пока не собирается. «Могу сказать, что демаршей скорее всего не будет. Сейчас каждый решает свою судьбу самостоятельно», – заявил газете «Время новостей» репортер «Намедни» Андрей Лошак.
Своим решением Николай Сенкевич лишил НТВ одного из самых удачных проектов. За последние два месяца программа пять раз становилась лидером среди передач НТВ и столько же раз попадала в двадцатку лучших программ по мнению москвичей (Данные TNS/ Gallup Media. Аудитория 4+).
Как заявил Николай Сенкевич в интервью «Радио Свобода», решение об увольнении г-на Парфенова он принимал самостоятельно. Это газете «Время новостей» подтвердили и источники в компании «Газпром-Медиа» – главном акционере НТВ.
«Не было ни одного случая, чтобы «Газпром» вмешивался в редакционную политику НТВ, – заявил газете «Время новостей» пресс-секретарь концерна Сергей Куприянов. – Увольнение Парфенова – вопрос кадровый и входит в компетенцию генерального директора телеканала, но никак не «Газпрома».
Ситуацию с увольнением Леонида Парфенова газете «Время новостей» прокомментировал Александр ГЕРАСИМОВ.
– Каково ваше участие в решение об увольнении Леонида Парфенова?
– Я подписал распоряжение о снятии с эфира сюжета с интервью со вдовой Зелимхана Яндарбиева. Его можно было увидеть в газете «Коммерсант». Моя подпись под ним настоящая. Дальнейшую хронологию событий вы знаете.
– Что заменит программу «Намедни» в эфире?
– В 19.00 будет выходить выпуск новостей, все остальные программы сдвинем по сетке. Исчезновение «Намедни» из эфира – большая потеря для канала. Это был высокорейтинговый, яркий, талантливый проект. Найти ему замену будет трудно.
– Талантливый – понятно. А был ли он прибыльным?
– Вопрос не ко мне, но могу сказать, что производство программы было дорогим и в плане прибыли это не самый выгодный проект.
– Возможен ли вариант, что на месте «Намедни» будет выходить ваш «Личный вклад»?
– Этот вопрос не обсуждался, слишком все еще не остыло.
– Что будет с проектом «Страна и мир», которым руководил Парфенов?
– Не читайте советских газет перед обедом. Если на клетке с буйволом написано «Слон», это не значит, что в ней действительно слона держат. Леонид Геннадиевич был автором проекта, он его запускал. Сейчас программа готовится силами всей информационной редакции НТВ.
Ситуацию со своим увольнением газете «Время новостей» прокомментировал Леонид ПАРФЕНОВ.
– Почему вы подписались под приказом о своем увольнении, будучи несогласным с формулировкой?
– Согласно приказу меня уволили по сокращению штатов. Я написал на нем, что был ознакомлен.
– Вы по-прежнему считаете правильным свое выступление в «Коммерсанте»?
– По-другому нельзя было поступить. Иначе мне пришлось бы принимать на себя позор за решение, с которым я категорически не согласен и которое я должен был бы покрывать, выдавая за свое. Я должен был внятно обозначить, что сюжет был снят под давлением. Сам бы я этого не сделал.
– Вас уволили за то, что вы не поддержали политику руководства канала. В вашем трудовом договоре действительно есть такой пункт?
– Да, есть. Но я хотел бы знать, что это за политика. Что, собственно, нужно поддерживать. Никакой политики руководства не было и никогда не было ни единого разговора о ней. Руководство НТВ каналом как средством массовой информации никогда не руководило. Все разговоры об эфирах были частными цензурными замечаниями. Программа готовилась сама по себе, руководство жило само по себе. И кое о чем говорило после выходов на Дальний Восток.
– Вам уже предлагали новую работу?
– Да, предложения были, но самые предварительные.
– От телеканалов?
– От разных компаний.
– Когда ваша программа ушла в долгосрочный отпуск в феврале прошлого года, Александр Роднянский предлагал вам перейти на СТС. Насколько это возможно в нынешней ситуации?
– Пока не знаю.
– Чем планируете заняться в ближайшее время?
– Я пока немножко передохну, а потом, конечно, что-то буду делать.
– На телевидении?
– Я проработал на телевидении двадцать с лишним лет, так что, наверное, найдется мне место.
– У вас не осталось на НТВ незавершенных проектов?
– Нет. Я жалею только об одном. О том, что не вышел очередной выпуск «Намедни», к которому снималось много хороших материалов.
– Что будет с вашим вторым детищем – программой «Страна и мир», руководителем которой вы являлись до последнего момента?
– Не знаю, это теперь вне моей воли, вне моего влияния.
– Вы уже попрощались с командой «Намедни»?
– Я не собираюсь ни с кем прощаться. Но собираюсь свой уход отметить, как это водится у русских людей.
Вчера поздно вечером совет директоров «Газпром-Медиа» согласился с законностью решения Николая Сенкевича об увольнении Леонида Парфенова. На канале НТВ не исключают, что ликвидация программы Парфенова может стать первым шагом в работе по смене формата канала. Вполне возможно, что уже в новом сезоне НТВ станет сугубо развлекательным.
Надежда СТЕПАНОВА
03.06.2004, «Независимая газета»
РАЗГОВОРЫ О ПАРФЕНОВЕ – «ЭТО ЧУШЬ СОБАЧЬЯ»
Руководство НТВ не чувствует за собой никакой вины и не собирается проводить кадровую чистку
Увольнение Леонида Парфенова с НТВ за «нарушение трудового договора» не стало для его коллег большой неожиданностью. «К подобным вещам все привыкли», – посетовал «НГ» один из сотрудников программы «Намедни». Заместитель генерального директора НТВ по информационному вещанию Александр Герасимов в интервью «НГ» заявил: нельзя говорить о том, что с закрытием «Намедни» НТВ становится все менее информационным и все более развлекательным каналом. Поскольку «Леонид Геннадьевич был более развлекательным, нежели информационным».
Перманентное противостояние между главным аналитиком канала (который уже уходил в прошлом году в знак протеста против назначения генеральным директором Николая Сенкевича) и его руководством ни для кого не было секретом. Несмотря на то что многие в телекомпании полагали, что «развод» случится не раньше сентября, столь жесткая реакция Сенкевича на предание Парфеновым гласности внутриредакционного циркуляра сотрудников «Намедни» не удивила.
Парфенов сообщил вчера в интервью «Эху Москвы», что в приказе о его увольнении сказано, что сделано это по сокращению штатов. Между тем руководство канала не скрывает, что непосредственным поводом для увольнения Парфенова стало именно обнародование письменного распоряжения Александра Герасимова о запрете интервью вдовы Яндарбиева в последнем выпуске «Намедни». Герасимов сообщил «НГ», что это абсолютно административное решение, а «все эти разговоры по поводу свертывания, борьбы, ущемления – все это чушь собачья, не имеющая к действительности ни малейшего отношения».
Замглавы НТВ, похоже, имел в виду довольно бурную реакцию на закрытие «Намедни» со стороны Союза журналистов и ряда оппозиционных политиков. В частности, президиум федерального политсовета СПС выступил со специальным заявлением, в котором говорится, что закрытие «Намедни» «напрямую нарушает конституционное право граждан на получение информации», а депутат от КПРФ Иван Мельников счел это давлением Кремля, «продолжающего курс на установление информационной диктатуры не только в государственных СМИ, но и в более или менее независимых». Резче всего выразился генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко, который заявил «НГ», что это «фактически запрет на профессию для инакомыслящих» и очень сильно напоминает брежневские времена, поскольку увольнение Парфенова лишь частный случай в «общей череде совершенно неэффективных шагов нынешней власти».
Заместитель гендиректора признает, что закрытие самой рейтинговой аналитической программы НТВ – это, вне всякого сомнения, потеря для канала и «никто с этим не спорит». Пока же вместо «Намедни» в воскресенье будут выходить новости. Другая итоговая аналитическая программа телекомпании, «Личный вклад», по словам ее ведущего, Герасимова, будет выходить, как и раньше, в субботу, поскольку «меня же еще не уволили». Таким образом, «Личный вклад» теперь останется единственной итоговой программой на НТВ.
Что же касается дальнейшей судьбы ежедневной аналитической программы «Страна и мир», которую придумал и курировал Леонид Парфенов, то, по словам Герасимова, это продукт дирекции информационного вещания. Замгендиректора НТВ не видит никаких причин для того, чтобы она не выходила в эфир и дальше.
Герасимов также заявил «НГ», что на канале не планируется никаких увольнений в связи с уходом Парфенова, во всяком случае, ему никто не подавал заявления об уходе. «Не знаю, может быть, кто-то примет какие-то индивидуальные решения для себя, но никаких чисток не планируется. Сотрудники компании как были сотрудниками компании, так и остаются».
Генеральный директор НТВ Николай Сенкевич, отметив то обстоятельство, что Леонид Парфенов – один из наиболее талантливых журналистов на современном российском телевидении, заявил, что «инцидент не был первым, поэтому мы были вынуждены принять подобное решение». Сенкевич также заверил, что обязательства перед бывшим сотрудником, «содержащиеся в трудовом контракте, будут выполнены телекомпанией в полном объеме».
Между тем ведущие «Страны и мира» пребывают в некоторой растерянности. Как сообщила «НГ» Асет Вацуева, «мы продолжаем работать, сегодня «Страна и мир» выходит, что будет завтра – один Аллах лишь ведает».
Сам же Леонид Парфенов пока не знает, чем займется после увольнения с НТВ. Поэтому будет отдыхать. Благо никаких обязательств ни перед кем у него нет. Отвечая на вопрос, делали ли ему уже предложения по поводу дальнейшей работы, Парфенов ответил утвердительно, но оговорился, что «ничего всерьез ни с кем не обсуждал».
Учитывая то обстоятельство, что, несмотря на увольнение, скорее всего до конца лета Парфенов будет формально числиться на НТВ, представители остальных федеральных каналов официально не подтверждают, что их руководство сделало какие-либо предложения экс-ведущему «Намедни». В частности, по словам руководителя пресс-службы Первого канала Игоря Буренкова, «быстрого решения нет» и, по правилам этики, такое предложение, если оно будет, должно последовать не сразу.
Сергей Варшавчик
02.06.2004, Газета.Ru
«Все каналы построены, и рано или поздно построят НТВ»
Евгению Киселеву не понравилось, как Леонид Парфенов боролся с цензурой на НТВ. Звать автора программы «Намедни» к себе на работу его бывший начальник тоже не стал. «Я не читал его газетных текстов. Одни открытые письма», – сказал Киселев в интервью «Газете.Ru».
– Евгений Алексеевич, как вы думаете, Парфенова правда уволили за нарушение трудовой дисциплины?
– Вы знаете, ситуация сложная, и там есть много нюансов. Я считаю, что в этой истории не правы все.
– Это как?
– А очень просто. Не прав Герасимов, который письменно отдает распоряжение, которое, на мой взгляд, противоречит закону о печати. Потому что можно спорить с автором программы, можно доказывать свою правоту, если ты руководитель и если ты главный редактор, замгендиректора или куратор информационного вещания, неважно как должность называется.
Если ты в творческой организации являешься начальником, сначала изволь убедить. По крайней мере, не пиши распоряжений. Строго говоря, хотя я не юрист, документ, который вышел из-под пера Герасимова, является актом цензуры и я ему, кстати, об этом сказал в личном разговоре. Но Парфенов это распоряжение выполнил. Он не встал и не подал в отставку в знак протеста против того, что подвергается цензуре. Он не сказал об этом в прямом эфире, хотя у него была такая возможность. Он не поставил вопрос ребром, что эту программу надо вообще снять, поскольку без этого сюжета она выйти в эфир не может и что для него это потеря лица. Ничего этого не произошло.
Я не могу избавиться от ощущения, что в данном случае речь идет не о каком-то глобальном заговоре с целью задушить свободу слова на НТВ, а все-таки о конфликте, в котором значительная составляющая – это личные амбиции, борьба за власть, влияние, старые счеты… И все это чрезвычайно прискорбно.
Но это одна сторона дела, а есть другая. Нельзя сводить всю историю русской революции к тому, что государь император Николай II попал под дурное влияние своей жены, Григория Распутина и кучки интриганов, которые государем вертели. Причина того, что произошло в России в 1917 году значительно сложнее, объемнее и так далее. Также и здесь. Есть законы истории, которые важнее людей и идей внутри одной телекомпании.
А широкий взгляд на вещи подтверждает одно. Все, что ни происходило бы в сфере электронных средств массовой информации, – оставки, скандалы, увольнение – все, что происходило последние четыре года, это результат той политики, которую осуществляет власть. Вот есть линия, которую власть провозгласила и продемонстрировала очень наглядно в истории с НТВ и «Медиа-мостом». Через четыре дня после инаугурации Путина на первый срок началась война против «Медиа-моста». Власть очень жестко указала вектор своего движения, когда 11 мая 2000 года люди в масках ворвались в офис «Медиа-моста», тем самым продемонстрировав миру: мы пойдем на вас железным катком, либо будете нам подчиняться, либо закатаем в асфальт. Собственно говоря, это и продолжается.
Все каналы построены, и рано или поздно построят НТВ. НТВ было островком даже после того, что произошло в апреле 2001 года. Там все-таки осталось много высокопрофессиональных и внутренне независимых журналистов. Но рано или поздно закроется и эта программа, и другие программы, которые являются глотками свободы и свободомыслия на телевидении.
– В такой ситуации куда теперь может пойти работать Парфенов?
– Понятия не имею.
– А вы бы его взяли на работу?
– Не могу судить о способностях Парфенова как пишущего журналиста. Никогда не читал его газетных текстов… Впрочем, читал. Но не газетные тексты. Одни открытые письма.
– А передача «Намедни» вам нравилась?
– Программа, безусловно, талантливая. Тут никаких сомнений нет. После отставки Йордана и прихода Сенкевича, когда стоял вопрос о закрытии программы «Намедни», я позвонил Парфенову, несмотря на все сложности моих с ним отношений, и сказал: Леня, если программу начнут закрывать, если тебе больше будет некуда пойти, я на шестом канале всегда готов тебя со всеми потрохами взять, имей это в виду. Но сейчас я уже руковожу не каналом, а газетой. А в печатной журналистике с Парфеновым как с автором мне сталкиваться не приходилось. Специального жанра открытых писем мы не развиваем.
02.06.2004, ФОНТАНКА.RU
Без Леонида Парфенова журналистика станет скучнее?
Увольнение Леонида Парфенова и закрытие программы «Намедни» стало сегодня новостью номер один. Программа, выходившая всего один раз в неделю и рассчитанная, казалось бы, на узкие круги интеллигенции, на прощание еще раз доказала свою популярность. Такого шума вокруг НТВ не поднималось со времени ухода команды Киселева на ТВ-6. Те, кто расторгал с Парфеновым трудовой контракт, возможно, даже не ожидали, что частный случай «нарушения корпоративной этики» может вызвать такой общественный резонанс.
Корреспондент «Фонтанки» связался по телефону с людьми, чье мнение о судьбе Леонида Парфенова может быть интересно для наших читателей.
Алексей Симонов, президент российского Фонда защиты гласности:
– Это очень печальное событие. Хотя я не могу сказать, что передача Парфенова содержательно очень сильно отличалась от остальных. Программа «Намедни» отличалась, прежде всего, своей оригинальной стилистикой. Парфенов не разбирал детально проблемы – он их просто иронически комментировал. Для аналитической программы это стиль достаточно странный, но при этом очень интересный. Теперь, вероятно, пришло время избавляться и от стилистических оппонентов, и от чувства юмора в журналистике. Власть стало раздражать даже стилистическое инакомыслие. Я думаю, увольнение Парфенова – событие того же ряда, что и сжигание романов Сорокина активистами молодежной партии «Идущие вместе». Там тоже предавали анафеме за непривычную стилистику.
Современное федеральное телевидение пытается существовать в рамках жестко ориентированных программ. Смысл этой новой «федеральной» стилистики сводится к триаде: президент, криминал, спорт. Поэтому программы разных телеканалов мало отличаются друг от друга. На мой взгляд, творческие коллективы информационных программ можно время от времени менять местами, и зритель этого даже не заметит.
В целом, на телевизионном уровне в российской журналистике зачистка поля завершена. Может быть, хотя я не думаю, что до этого дойдет, вслед за «Намедни» пострадают информационные программы REN-TV. Но они и так уже подвергаются редактуре со стороны собственных владельцев. Значит, честь оппонировать власти либо отойдет к документальному кино, либо к программам с низким рейтингом.
Если кто помнит, самой острой проблемой цензуры прошлых эпох был контроль над театром, а не над литературой и газетами. Сейчас такому же жесткому контролю подвергается телевидение. Хотя очередь печатных СМИ тоже вот-вот настанет. Удовольствие оппонировать оставят разве что малотиражным газетам. Свобода слова в литературе и малотиражной журналистике как была, так и останется.
Владимир Парфенов, генеральный директор ЗАО «Медес», брат Леонида Парфенова:
Достаточно банальная ситуация, я нисколько не взволновался. Я думаю, рано или поздно это должно было случиться. Но лучше с братом об этом говорить – это его личное дело. О его дальнейших планах после ухода с НТВ мне ничего неизвестно.
Даниил Коцюбинский, заместитель главного редактора газеты «Дело»:
Увольнение Парфенова – цепная реакция, начавшаяся еще с разгона первого состава НТВ «киселевского разлива». Другое дело, что Леонид дал возможность себя уволить за нарушение внутрипрофессиональной этики, за то, что выносил сор из избы. Но мы все знаем, что на самом деле его уволили не за это – по крайней мере, не за этот сор и не за эту избу. Пресс-служба президента давно высказывала свое недовольство Парфеновым. И теперь это недовольство достигло наконец своей цели.
Что здесь еще можно сказать? Идет уничтожение журналистики как таковой, нашу профессию пытаются превратить в приводной ремень президентской пропаганды. Рано или поздно, народ это поймет, что может привести к серьезным социально-политическим катаклизмам.
Анна Шароградская, директор Института региональной прессы в Петербурге:
– Эта ситуация имеет два аспекта: юридический и профессиональный. Формально руководство канала НТВ могло уволить Парфенова и сделало это. Но это решение не учитывает интересы зрителей программы. Я считаю, что показ сюжета о вдове Яндарбиева представляет интерес для телезрителей, и цензура такого свойства недопустима. Мне очень досадно, что из эфира ушла крайне интересная программа. Как человек, который уже несколько лет преподает в американском университете курс «Россия через средства массовой информации», я теперь лишаюсь возможности демонстрировать своим студентам разные точки зрения на российскую жизнь.
Чем была опасна программа Парфенова для власти? Она могла заставить людей задуматься, что же реально происходит в России и почему. Еще Юлий Цезарь говорил: «Он много думает – он опасен». Зрителю решили не давать пищи для опасных размышлений.
После исчезновения «Намедни» российская журналистика станет намного скучнее. Эта скука мне, как человеку, который живет немало, очень хорошо знакома. Станет ли она доминирующей в наших СМИ? Медиа-сообщество довольно бурно отреагировало на увольнение Парфенова, многие внятно высказали свое отрицательное отношение. Значит, есть надежда, что не все так однозначно.
Телекомпания НТВ:
«В нашем пресс-релизе все изложено точно, больше нечего добавить. Нельзя гарантировать, что Парфенов больше не появится в эфире НТВ. «Страна и мир» – это же его проект, его никто не отменял».
В некоторых средствах массовой информации прозвучали предположения о том, что Леонида Парфенова могут пригласить на петербургское телевидение – как сделали такое предложение известному журналисту-международнику Фесуненко. Не комментируя этот аспект,
генеральный директор ТРК «Петербург-Пятый канал» Марина Фокина высказалась, тем не менее, по поводу увольнения Парфенова:
– Леонид Парфенов – очень талантливый человек и высокопрофессиональный журналист, поэтому произошедшее очень грустно.
Если же говорить о сути взаимоотношений управляющего менеджера с персоналом, то принципиально важно следующее: всякий наемный сотрудник, подписавший договор с корпорацией, обязан следовать положениям этого договора и соблюдать интересы корпорации. Наемный работник не может говорить и делать то, что ему хочется, без согласования с руководством. Не нужно забывать о принципиальной разной степени ответственности за конечный результат руководителя и исполнителя. Недопустимо вынесение вовне внутренних отношений работника и работодателя и продолжение, при этом, трудового контракта. Дело в принципе. По-моему мнению, господин Парфенов – человек не бедный, вполне может открыть собственную телекомпанию и быть абсолютно свободным в своем творчестве.
Беседовал Валерий Берсенев
02.06.2004, Газета.Ru
Пенсионер государственного значения
Руководитель Федерального агентства по печати Михаил Сеславинский после встречи с Леонидом Парфеновым пообещал поддержать его специальными грантами. А главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов рассказал «Газете.Ru», что наиболее вероятное следующее место работы ведущего – канал «Культура».
В среду с утра Леонид Парфенов попрощался с сотрудниками и коллегами на НТВ, ему отдали трудовую книжку и забрали служебную машину. Помещение, где располагалась редакция программы «Намедни» Леонида Парфенова, было опечатано, с интернет-сайта НТВ была снята ссылка на программу «Намедни», нет ее уже и в расписание передач. При этом, как отметил один из коллег Парфенова, «журналистам программы пока ничего конкретного не говорили». «Пока мы занимаемся текущей работой», – заметил источник. Видимо, под текущей работой подразумевается работа на выпуски новостей, почти все сотрудники «Намедни» работали на два фронта.
Весь политический и журналистский бомонд тем временем комментировал увольнение автора самой свободной из политических программ. Причем если почти все политики-демократы, политологи и правозащитники в разговоре с «Газетой.Ru» говорили о свободе слове, то коллеги-журналисты сомневались в исключительно цензурных мотивах увольнения ведущего «Намедни». А главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов в интервью «Газете.Ru» вообще признался, что в такой ситуации сам уволил бы Парфенова.
«Если журналист изъял уже этот сюжет, значит, он с этим согласился. Ну чего ты теперь выпрыгиваешь?!»
«Ты ж согласился, ты ж не выпустил полностью, ты же не снял свою передачу, ты же не бросил заявление на стол тогда. Что ж теперь ты будешь говорить: «Ах, какие гады у меня начальники»?
Подискутировать с Венедиктовым Парфенов мог в прямом эфире. Интервью с Парфеновым, посвященное его увольнению, было анонсировано еще с утра, в назначенный час офис «Эха Москвы» заполнили представители СМИ в неограниченном количестве. Однако за пять минут до эфира Парфенов позвонил Венедиктову и сказал, что прийти не сможет, так как расстроен и ни с кем не хочет общаться. «Он такой опущенный, секретарша говорит – как кирпич на голову упал», – жалела Парфенова сотрудница радиостанции.
Парфенов все же выступил в радиоэфире, правда, по телефону. Он рассказал, что подписал приказ, в соответствии с которым он уволен с НТВ по сокращению штатов. На нем он написал «ознакомлен, но не согласен».
Парфенов не согласился с мотивацией. «Оказалось, дело не в служебной этике, а в том, что закрыта программа, и ведущий в связи с этим не нужен и попадает под сокращение штата», – объяснил Парфенов.
Однако формально Парфенова можно было уволить в любой момент. Например, в договоре, им подписанном, говорится о невозможности организации любого с ним интервью, а он сам, по его признанию, дал таких интервью «около 186».
Экс-ведущий «Намедни» рассказал об истории конфликта с руководством: когда был отснят материал по Яндарбиевой, его стали уговаривать выпустить сюжет в эфир через неделю, после выступления на процессе защитников. «Было давление со стороны Герасимова как исполняющего обязанности гендиректора и тех, кто позиционирован в качестве руководителей Герасимова, – заявил Парфенов. – Яндарбиеву пытались интервьюировать другие, она отказывалась, все звонили нам, я говорил, что мы, очевидно, покажем интервью в воскресенье, и тогда в понедельник канал предложит сюжет на обмен или продажу», – сказал он. По его словам, был сделан эксклюзивный материал, «а мне предлагают мало того что не давать в эфир, так еще и покрывать того, кто в эфир не выдал, делать вид, что я сам не выдал».
Генеральный директор НТВ Николай Сенкевич, в свою очередь, в интервью телеканалу объяснил свое решение об увольнении так: «Программа «Намедни» являлась для телекомпании НТВ имиджевой, высокорейтинговой, поэтому данный вопрос требовал, безусловно, всестороннего осмысления».
«И поэтому постоянно, когда возникали подобные ситуации, мы пытались находить какие-то компромиссы, как говорится, по христианской традиции: ударили по щеке – подставь другую. Но мест, которые можно было бы подставить, больше не осталось», – честно признался Сенкевич.
Пока остается неизвестной дальнейшая судьба Парфенова. Сам он говорит, что никаких конкретных планов у него пока нет. Безработному журналисту уже предложило помочь государство. Вечером с ним встретился руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский. После разговора с ним он не исключил, что в будущем его ведомство сможет поддержать проекты телеведущего специальными грантами. «Пока еще трудно говорить что-то определенное, но думаю, что это направление работы Леонида в случае необходимости может быть поддержано агентством в форме выделения финансовых грантов».
Впрочем, как рассказал «Газете.Ru» Венедиктов, Парфенову уже есть куда идти.
Наиболее вероятные возможности трудоустройства телеведущего – либо развлекательный телеканал СТС, либо, что скорее, канал «Культура».
И там и там в свое время ему уже предлагали выпускать «Намедни». За те же деньги – только без политики.
02.06.2004
Канал грохнулся
Итак, на сей раз Парфенова «ушли». Практически за регулярные нарушения трудовой дисциплины, хорошо, что не по соответствующей статье КЗоТа. Коллеги, которые друзья, и те, которые «друзья с топором навстречу», либо до сих пор переваривают довольно скудную информацию, либо – зная все из вторых-третьих рук, предпочитают не соваться со своими комментариями в большую TV-политику.
Один Михаил Леонтьев, у которого на языке всегда чуть-чуть больше, чем у кремлевских стратегов на уме, немедленно высказался. «Я не понимаю, зачем показывать жену Яндарбиева. У нас много вдов, которые гораздо приличнее, чем жена такого подонка. Поэтому ничего трагичного в снятии с эфира этого сюжета я не вижу… Парфенов позволяет себе резкие вещи в политическом плане, поэтому, видимо, руководство и решило не размениваться на пустяки», – заявил он.
Хороши «пустяки», а вот намедни (вот же прилипчивое слово!), генеральный директор НТВ Николай Сенкевич заявил «Радио Свобода»: «Я отдаю себе отчет в том, что канал лишается одной из самых рейтинговых программ. Я понимаю, что увольняю трижды лауреата ТЭФИ, но талант – не повод вести себя так, как ведет себя Парфенов». На вопрос корреспондента «Радио Свобода», было ли решение уволить Парфенова принято самостоятельно или ему посоветовали это сделать, Н.Сенкевич ответил: «Пока на этом канале решения принимаю я, хотя оно далось нелегко. Оно вынужденное и вымученное. Если мое решение не устроит кого-то из акционеров и моя точка зрения не будет принята, я готов уйти, но пока на НТВ я отвечаю за все».
Одна программа, даже такая как «Намедни», наверно, не в состоянии долгое время держать на высших позициях рейтинг целого телеканала. На это, скорее всего, и рассчитывает нынешнее руководство НТВ. Тем более, в предусмотрительности им не откажешь, поскольку клон «Намедни» – «Личный вклад» Александра Герасимова – готов подхватить выпавшее знамя и все такое. Но вот нашли Татьяну Миткову в Махачкале, спросили, что она думает по поводу увольнения Парфенова. «Канал грохнулся», – ответила основная ведущая НТВ.
Руководитель передачи «Свобода слова» на НТВ Савик Шустер заявил, что относится к произошедшему плохо. «Других комментариев у меня нет», – ответил осторожный и дипломатичный человек, который тоже ограничивает свободу слова на канале, но в рамках своей программы.
«Изгнание Леонида Парфенова с НТВ – событие такое же революционное и знаковое, как убийства Дмитрия Холодова и Владислава Листьева, закрытие телеканала ТВС», – заявил генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко. И добавил: «Если до этого мы все знали, что у нас есть цензура и контроль государства за федеральными каналами, но у нас хотя бы была дозированная гласность, когда телевизионным мэтрам кое-что позволялось, то сейчас, получается, ничего не позволяется даже им, и телеканал даже не заботится о своем рейтинге».
«Я в растерянности, – так обозначил свое отношение к увольнению Леонида Парфенова с НТВ руководитель тюменского регионального отделения Союза журналистов России Сергей Фатеев. – Руководители наших ведущих каналов все больше и больше сегодня оглядываются на власть. Я не исключаю, что в очередной раз в верхах посчитали, что такого строптивого журналиста, как Парфенов, опасно держать на одном из ведущих телеканалов». Не стоит забывать, что увольнение академика Российской академии телевидения – это сигнал особого рода для региональных властей. С.Фатеев в этой связи отметил: «Таких сигналов мы уже наполучали достаточно. Из эфиров практически полностью исчезла критика и реальная оценка деятельности власти. Самое худое, что сегодня в России происходит выхолащивание профессии журналиста. Журналистика превращается в обслугу». Он не исключил, что сегодня тюменское региональное отделение Союза журналистов сделает официальное заявление относительно увольнения Леонида Парфенова.
Газета «КоммерсантЪ» задается вопросом: «Чем опасна вдова Яндарбиева?»
Марат Гельман, политтехнолог, бывший заместитель гендиректора Первого канала: «Ничем. Военного положения в Чечне нет, выборы тоже уже прошли, поэтому сюжет можно было и пропустить. Но, на мой взгляд, он не очень своевременный, надо было дождаться окончания суда в Катаре. Но Лене виднее».
Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы: «Вдова Яндарбиева ровным счетом ничем не может быть опасна. Я вообще считаю, что любая информация, если только не о том, как изготовить атомную бомбу, не может быть опасной. Думаю, что это элемент цензурирования деятельности телеканалов. Не думаю, что сюжет запретил показывать Кремль».
Борис Макаренко, заместитель директора Центра политических технологий: «По восточным законам вдова убитого боевого командира может быть опасна тем, что наденет пояс шахида и будет мстить за мужа. Но я уверен, что вдова Яндарбиева не из тех восточных женщин. Поэтому опасность исходит не от вдовы Яндарбиева, а от тех, кто запретил руководству НТВ показывать этот сюжет».
И – опять Савик Шустер, ведущий программы НТВ «Свобода слова»: «Ничем. У меня была последняя прижизненная программа с Ахмадом Кадыровым. Туда ее я бы с удовольствием поставил».
А вот что сказал сам «виновник торжества» в интервью «Известиям»: «Мнения могут быть любые. Лишь бы они не превращались в указы. А то приходит начальник, говорит перед всей командой «Намедни», что по-журналистски мы полностью правы. Но так же нельзя. Понимаете, я по-журналистски прав, но есть еще какая-то другая правота, которую я должен соблюдать. А как я после этого могу потом посылать людей в командировку и говорить: «Знаешь, ты сделай эксклюзив, но не настолько, чтобы мы потом отказались. Старайся. Но старайся все-таки на «четыре», потому что если постараешься на «пять», придется выкинуть». Это абсолютная чушь. Давайте заниматься профессией. У нас опять огромное количество людей, которые гордятся общественным строем. Самая простая профессия – говорить, что ты за Россию в ответе. Любимое выражение старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить».
Тимур Тепленин
02.06.2004, «Новые известия»
Алексей Венедиктов: «Парфенов мог уйти из НТВ»
Вчера сотрудники охраны Дома правительства конфисковали у съемочной группы НТВ кассету с записью акции протеста, приуроченной к Международному дню защиты детей. На этой неделе это уже второй скандал с попыткой цензурировать материалы журналистов этой телекомпании. В понедельник автор и ведущий программы «Намедни» Леонид Парфенов публично обвинил руководство НТВ в том, что оно по просьбе российских спецслужб запретило демонстрировать в воскресенье интервью с вдовой Зелимхана Яндарбиева. О том, где кончается цензура и начинается журналистская этика, «Новым Известиям» рассказал главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей ВЕНЕДИКТОВ.
–По вашему мнению, коллизия с сюжетом программы «Намедни» – это попытка ввести цензуру или внутренний конфликт?
–С точки зрения процедуры это рядовой случай. Такое было и в 90-х, и раньше. По Закону о СМИ главный редактор издания, а на телевидении генеральный директор отвечает за редакционную политику. Поэтому закон наделяет его правом руководить этой политикой. Но когда руководитель снимает из эфира сюжет по мотивам, которые не указаны в Законе о СМИ, на мой взгляд, это является актом цензуры. Хотя, с другой стороны, если журналист согласился с этим актом, раз он подписался под этой программой, то нечего кивать на других и говорить, что тебе мешали. Это ты ее выпустил. Так что после того как программа вышла, господину Парфенову вряд ли стоило поднимать скандал и перекладывать ответственность на своего руководителя.
–А что еще мог сделать журналист, оказавшийся в такой ситуации?
–У журналиста – я в данном случае имею в виду Леонида Парфенова – было несколько вариантов. Во-первых, снять всю программу. Телепрограмма является цельным продуктом. Если из салата вырывают один компонент, говоря: вы туда майонез не кладите, то это уже другое блюдо получается. В данном случае получилось другое произведение, и журналист был вправе снять его, ведь он под ним ставит свое имя. В законе о СМИ написано, что никто не может заставить журналиста ставить свое имя под материалом, который искажен. Во-вторых, он мог согласиться с доводами руководства, выставить программу в эфир и промолчать. И это тоже его право, право подписаться под измененным продуктом. В-третьих, он мог выставить программу в прежнем виде без купюр. То есть не выполнять незаконный приказ, если он считает такой приказ незаконным, и ждать санкций со стороны руководства. И наконец, он мог просто написать заявление об уходе и уйти с телеканала. В данном случае выбран совершенно невозможный, как мне кажется, пятый вариант. Журналист выполнил с его точки зрения незаконный приказ и тут же этот приказ прокомментировал в другом средстве массовой информации. Я считаю, что выносить внутренние взаимоотношения руководителя и подчиненного на всеобщее обозрение и при этом оставаться в этой компании, абсолютно неправильно. Как главный редактор я бы в такой ситуации человека уволил.
–Как определить грань между объективной необходимостью снять материал, чтобы не подвергать людей опасности, и обыкновенной цензурой?
–В своей работе мы руководствуемся законами и той антитеррористической конвенцией, которую мы подписали. В том числе, если мне не изменяет память, и руководители НТВ. В конвенции записано, что СМИ добровольно берут на себя ограничения только в том случае, если во время проведения спецоперации опубликование информации может угрожать жизни заложников или людей, их спасающих. Мне представляется, что суд в Катаре не попадает под эту категорию. Да и в самом материале, на мой взгляд, нет ничего такого, что могло оправдать снятие. Я прочитал расшифровку этого интервью. Поэтому, повторюсь, решение руководства НТВ, в данном случае Александра Герасимова, с моей точки зрения является актом цензуры. Я, кстати, ему об этом сказал.
–А вы, как главный редактор «Эха Москвы», все в эфир выпускаете или у вас бывает особое мнение?
–Да, конечно, у меня происходят столкновения с выпускающими редакторами. У нас каждый день на планерке обсуждаются темы, но решение, выпускать их в эфир или нет, принимается редактором новостей. Я им говорю: на вашу ответственность, я ничего с эфира снимать не буду. И нередко вопреки моему мнению журналисты радиостанции выпускают сюжеты, которые я считал неправильными. Но тогда это их ответственность. Практика обсуждения программ на уровне руководства существует во всем мире. Ты либо с ней соглашаешься, либо не соглашаешься. Но тогда ты уходишь и делаешь то, что ты считаешь правильным.
–А «просьбы» от наших спецслужб поступают?
–Отвечу мягко. Если они и поступают, то до моих журналистов не доходят. Потому что по закону за информационную политику отвечает главный редактор, то есть я.
Владлен Максимов
02.06.2004, «Известия» (Москва)
Леонид Парфенов: Информация должна быть бизнесом
Вокруг одной из самых рейтинговых информационных программ отечественного телевидения – программы Леонида Парфенова «Намедни» разгорается скандал. Как известно, из последнего выпуска «Намедни» распоряжением заместителя гендиректора канала НТВ Александра Герасимова было изъято интервью с вдовой Зелимхана Яндарбиева. О проблемах программы «Намедни» и информационного вещания вообще ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ рассказал в интервью с обозревателем «Известий» Николаем Александровым.
–С вашей точки зрения, снятие с эфира интервью с Яндарбиевой – это случайность или нет?
–Да мне в общем-то все равно. Я все равно живу случаем. У нас очень конкретная профессия. Вот проходит судебный процесс об убийстве, очень значимый. Проходит практически в информационном вакууме. Посылается туда группа. Какими могут быть герои интервью? Либо обвиняемые в убийстве, либо вдова убитого. Обвиняемых в убийстве снять нельзя. Снимается интервью с вдовой убитого. Вдова убитого никогда не давала интервью и не дает сейчас. Ее уговаривают. Интервью снимается. Если после говорится, что это нельзя выдавать в эфир, – значит, не журналистикой мы занимаемся. Я с этим согласиться не могу. Все.
–Как вы относитесь к аргументам тех, кто согласен с решением снять интервью с эфира: идет судебный процесс, интервью может навредить обвиняемым, повлиять на решение?
–Ну, во-первых, не надо нас учить родину любить. Я 25 лет профессионально работаю журналистом, 25 лет я слышу: «Не время, брат, не время...» Во-вторых, надо наконец понять: информация самоценна. Она не бывает вредной, полезной, бесполезной. И при всем уважении к нашему труду не думаю, что в Катаре принимают решения, отслеживая выпуски «Намедни». Речь идет об информации. Какой у Яндарбиевых был статус? Ведь они были гости эмира. До этого на требования России о выдаче Катар даже не отвечал. Была информация, что эмир Катара Яндарбиеву дал 35 миллионов на «чеченское сепаратистское сопротивление», как это принято у них называть. Мне кажется, это важно знать.
–Информационное поле достаточно широко. Выбор информации уже значим. Какие здесь существуют приоритеты? Нельзя ведь транслировать всю информационную ленту.
–Это наша профессия – отбирать то, что людям важно и интересно сегодня услышать. Информация должна быть бизнесом. Вот и все. Обратите внимание: ведь в России, в отличие от Запада, в выпусках новостей нет рекламы. То есть это эфирное событие не является информационным продуктом, на котором собираются зарабатывать. Это такая доставка чистой правды населению на дом. Я этого не понимаю. Единственный способ существования новостей – рынок.
–Но ведь совсем недавно был скандал с фотографиями издевательств американских солдат над иракскими заключенными. Американская администрация запретила фотографии публиковать.
–Не запретила, а не дала. Есть разница. И это те фотографии, которые попали в руки американской администрации, но она ничего не могла запретить CBS, с программы которой «60 минут» начался этот скандал. Ладно, CBS. Но когда после скандала было закрытое расследование Пентагона, то этот закрытый доклад на своем сайте вывесила Fox-news, которая считается гораздо более патриотичной телекомпанией. Более того, Министерство обороны США додумалось издать приказ, запрещающий военнослужащим США заходить на сайт Fox-news. Но я не помню каких-то санкций в отношении Fox-news.
–Хорошо, если не доставка правды на дом, то какая альтернатива?
–Просто бизнес, вот и все. Ведь он же существует у нас в печатных СМИ. Они соревнуются друг с другом внутри ниши, в соседних нишах. Посмотрите, какое обилие тинейджерских журналов, как они по-разному учитывают интересы этой публики. Там же никому не приходит в голову регулировать, говорить: «Позвольте, как вы пишете об эротике? Вы не те рок-группы продвигаете». Еще двадцать лет назад нам ЦК ВЛКСМ объяснял, про какие группы надо, а про какие не надо писать. И «Автограф» считался благонадежным, «Машина Времени» – так себе. А вот, например, за «Аквариум» я дважды получал очень серьезные взыскания.
–Иными словами, существует целевая аудитория, которая потребляет определенный информационный продукт.
–Вы посмотрите рейтинги 18-45, то есть аудитории от 18 лет до 45. Новая Россия новости на федеральных каналах уже перестает смотреть совсем. Новости обслуживают ту часть населения, которую можно назвать как угодно: старшим возрастом, традиционной аудиторией, и даже обидно – социальными аутсайдерами, и т.д. Дело в том, что это еще и политически самый активный электорат. Больше всего у нас голосуют пенсионеры, и самой большой частью аудитории наших новостей является аудитория 55+. В новую Россию – ее можно даже назвать путинской Россией – эти новости не попадают. Более того, наши новости способны – это сегодня, когда в стране 15 миллионов пользователей интернета, – на часы задерживать информацию о пожаре Манежа или об убийстве Кадырова! На часы! И можно, видимо, не думать при этом, как выглядеть в глазах аудитории, как дальше с ней вести диалог. Молодежь не смотрит новостей – либо смотрит СТС, либо интернет. Бизнес узнает новости из РБК и «Блумберга» и ничего больше не смотрит. Но жизнь не заканчивается 2003 и 2004 годами. Будет 2006, 2007. Более того, жизнь продолжится даже после 2008 года: Я, когда был ответственным работником областного телевидения, на подобные свои речи однажды получил ответ. И вот тогда – я это очень хорошо помню – в 1984 году, окончательно понял, что советской власти каюк. Мне сказали: «Скучно или нескучно для пропаганды не критерий».
–С вашей точки зрения, как и куда может развиваться информационное телевидение? И развивается ли сейчас оно вообще?
–Понимаете, какая штука. Вот было НТВ, которое в 90-е годы сформировало новый тип телеинформации в России. Сейчас у нас такой постэнтэвэшный период. Какие-то энтэвэшники работают на РТР, какие-то на НТВ. Ничего нового так и не наступило, никакого прорыва не произошло. А жизнь-то уже другая, новая. И если посмотреть на смежные сегменты рынка – на печатный рынок, на рынок иллюстрированных изданий, – можно увидеть, как он усложняется и утончается. А телеинформация осталась прежней. При том, что за это время на ТВ развивалось все то, что тезисом «скучно или нескучно – для пропаганды не критерий» не регулируется. Сформировалась отечественная школа телесериалов. В развлекательных программах нам уже нет преград ни в море, ни на суше, мы снимаем шоу в Аргентине или на необитаемом острове. А в информации: Репортаж – качественный, большой – мы уже выносим в отдельную рубрику. Мы уже не можем рассказать историю. Если посмотреть наши выпуски новостей профессиональным взглядом, то протокол плюс новости, про которые нельзя не сказать, плюс чья-то раскрутка, политическая или коммерческая, или, наоборот, чье-то «гасилово, душилово» (как сейчас происходит с Абрамовичем, а совсем недавно было с Аяцковым) – все это составляет, ну, я думаю, процентов 80. А огромные куски жизни просто проходят мимо. Или появляются лишь из-за информационного повода: у нас рассказывают, что Грозный в руинах, потому что в Грозный поехал Греф.
–А есть ли отдельная судьба у НТВ в общем информационном поле телевидения?
–Когда заканчивался период того, старого НТВ, бодро очень говорилось, что государственное присутствие на общенациональном телевидении избыточно. Назывались разные сроки – они все давно уже миновали, – когда НТВ будет продано, будет даже иностранный инвестор, скажем, 25 процентов плюс одна акция. Но этого так и не произошло. Один видный государственный деятель совсем недавно мне сказал: «Но мы-то считаем, что НТВ как бы частный канал». Я просто вскричал: «Ой, покажите мне этого частника! Я хочу посмотреть в глаза хозяину и спросить: какой мы канал собираемся делать? Просто еще один Первый? По принципу: если у нас получше сериалы, то у нас получше дела, если у нас похуже сериалы, то у нас похуже дела? Или будет третий путь?»
–А почему, с вашей точки зрения, государство – хотя ваш начальник отрицает, что он отдал распоряжение о снятии с эфира интервью Яндарбиевой по требованию властей, – боится упустить «приводные ремни» информационного поля?
–Традиция, конечно, была положена в 1996 году. И стало ясно, что в политике в России нужно все делать через телевидение. Мне, в конце концов, неважно, почему так происходит. Я просто понимаю, что это изжило себя. Вся та вакханалия по надуванию «Родины», которая была осенью 2003 года, – за нее цивилизованной стране должно быть всей стыдно. За то, что: а) такое возможно; б) что за «такое» держат аудиторию, в) что все делают вид, будто «это всерьез и будто «это» является политикой. Но и это не все. Потому что прошло буквально несколько месяцев, и, когда замаячил грозный признак того, что Глазьев может оказаться вторым на президентских выборах, а значит, в 2008 году стать проблемой и предъявлять какие-то особые претензии, – началось дикое «сдувание» Глазьева. Чрезмерно «надули» – теперь надо «сдуть». И это делалось ровно с тем же бесстыдством.
–Как вы относитесь к высказыванию обозревателя Первого канала Михаила Леонтьева, что Парфенов сделал резкий жест в отношении властей и власти вполне могли снять интервью с эфира?
–Никак. Мнения могут быть любые. Лишь бы они не превращались в указы. А то приходит начальник, говорит перед всей командой «Намедни», что по-журналистски мы полностью правы. Но так же нельзя. Понимаете, я по-журналистски прав, но есть еще какая-то другая правота, которую я должен соблюдать. А как я после этого могу посылать людей в командировку и говорить: «Знаешь, ты сделай эксклюзив, но не настолько, чтобы мы потом отказались. Старайся. Но старайся все-таки на «четыре», потому что если постараешься на «пять», придется выкинуть». Это абсолютная чушь. Давайте заниматься профессией. У нас опять огромное количество людей, которые гордятся общественным строем. Самая простая профессия – говорить, что ты за Россию в ответе. Любимое выражение старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить».
–С другой стороны, журналистика всегда держалась скандалом и скандальностью:
–Терминологически не согласен. Новость – когда это абсолютная новизна – обычно поражает. Новость для людей часто состоит в том, что они не знают, что такое в жизни есть. Вот Андрей Лошак как репортер: то с лимоновцами, или с забастовочным комитетом, или с умственно отсталыми в деревне, которую норвежцы содержат, или с антиглобалистами. Он с ними пробудет неделю, а ему нужно вместить в восемь-десять минут, чтобы и мы там как бы побывали. Но люди такого, может, сроду не видали, а им это еще и в виде экстракта приходит. Я ничего плохого в понятии «скандал» не вижу. Потому что мир живет все ярче и ярче год от года. Градус жизни все время подкручивается. И телевидение с гораздо большей энергетикой сегодня берет зрителя за лацканы и говорит: «Сиди, слушай». К счастью или к несчастью, все чаще новизна сегодняшней жизни описывается тем, что в старом словаре называлось «скандальность».
–С вашей точки зрения, новость должна быть обязательно экспрессивна – визуально, содержательно?
–Упомянутый Лошак или Пивоваров, Лобков, Такменев – наши ведущие репортеры – не могу сказать, что большинство их репортажей заведомо экспрессивные по теме. Но они умеют рассказать историю. Ведь это же самое главное для репортера. И, кстати, то, что исповедуют те американские «60 минут». Вот в городе Парма обанкротился концерн «Пармалат» – оказалось, афера на миллиарды. Один бухгалтер, не выдержав позора, бросился с моста. Церковная община собралась – как верить после краха градообразующего предприятия? Или: люди убеждены, что только их любовь может вытащить близкого человека из комы. И даже бывает – спасают больного. Это наши репортажи из третьего блока – у нас ведь две рекламы внутри выпуска и одна – снаружи. И важно, чтобы на третий блок зритель вернулся. Бывают, конечно, темы изначально заманчивые. Но чаще всего – про то, что в XXI веке живы вера, надежда, любовь. А как делать – это вопрос профессии: понимать – нужно или нет, «держит» или нет, будут или не будут смотреть.
–Новостник, который делает новости, думает не только об обывателе, но волей-неволей принимает во внимание «профессиональных» потребителей новостей. Потому что отсутствие, скажем, на первом плане какой-то новости или присутствие ее – тоже знак. Это политтехнология.
–Да, существует традиция: все смотрят, где стоит новость, как она стоит, а значит, как будет истолкована. Ведь по новостному канону, если в этот день глава государства что-то делал, то выпуск новостей должен начаться с него. Даже если весь остальной мир провалился в тартарары, то сначала – как Путин принял Зурабова. Русская журналистика этот цивилизационный виток прошла 5 января 1844 года. Тогда «Санкт-Петербургские ведомости» – а это был главный официоз, – это «Российская газета» и все наши новости, вместе взятые, – поместили манифест Николая I ниже, чем сообщение об изобретении Самюэлем Морзе телеграфа. Этот первый случай произошел при Николае Палкине, при котором все ходили в мундирах! Одним бы глазком увидеть ту их редакционную «летучку», которая на это решилась.
–Как вы чувствуете себя в создавшейся ситуации?
–Да никак. Как говорится, давно живу, успел присмотреться. Ровно в этом здании сидел на шестом этаже мой учитель Александр Евгеньевич Бовин, который всегда говорил: «Лучшая позиция – в какую сам веришь. Потому что иначе забудешь, кому чего наврал».
Николай Александров
02.06.2004, «Интерфакс»
1 июля руководитель и ведущий еженедельной программы «Намедни» Леонид Парфенов был уволен из телекомпании НТВ
Как сообщается в пресс-релизе телеканала, поступившем в «Интерфакс» поздно вечером во вторник, причиной увольнения стало закрытие программы «Намедни», произошедшее из-за нарушения Парфеновым трудового договора.
Согласно договору, Парфенов был обязан «поддерживать политику руководства телекомпании», - отмечается в пресс-релизе.
В бумаге также говорится, что генеральный директор телекомпании Николай Сенкевич заявил: «Леонид Парфенов, безусловно, один из наиболее талантливых журналистов на современном российском телевидении. Однако инцидент не был первым. Поэтому мы были вынуждены принять подобное решение. Все обязательства перед своим бывшим работником, содержащиеся в трудовом контракте, будут выполнены телекомпанией в полном объеме».
Сам Парфенов сказал «Интерфаксу» поздно вечером во вторник, что пока не может давать каких-либо комментариев.
В интервью, опубликованном в «Известиях» во вторник, Парфенов не согласился с аргументами тех, кто считает, что снятие с эфира интервью вдовы Зелимхана Яндарбиева было оправданным, поскольку этот материал мог навредить россиянам, суд над которыми идет в Катаре.
«...Не надо нас учить родину любить. Я 25 лет профессионально работаю журналистом, 25 лет я слышу: «Не время, брат, не время»... Надо, наконец, понять: информация самоценна. Она не бывает вредной, полезной, бесполезной. И при всем уважении к нашему труду не думаю, что в Катаре принимают решения, отслеживая выпуски «Намедни», - заявил Парфенов.
По его мнению, «героями» материала о судебном процессе в Катаре могли быть либо обвиняемые в убийстве, либо вдова убитого.
«Обвиняемых в убийстве снять нельзя. Снимается интервью с вдовой убитого. Вдова убитого никогда не давала интервью и не дает сейчас. Ее уговаривают. Интервью снимается. Если после говорится, что это нельзя давать в эфир, - значит не журналистикой мы занимаемся», - сказал Парфенов.
Президент российской телеакадемии, известный журналист Владимир Познер на просьбу «Интерфакса» дать оценку происшедшему на НТВ сказал: «Это вопрос этики взаимоотношений внутри компании, поэтому такие вещи я не могу комментировать».
Между тем, ведущий программы «Свобода слова» телеканала НТВ Савик Шустер заявил «Интерфаксу», что относится к произошедшему плохо. «Других комментариев у меня нет», - сказал он.
Некоторые корреспонденты НТВ, готовящие программу «Намедни», узнали о ее закрытии от корреспондента «Интерфакса».
Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко сказал «Интерфаксу», что увольнение Л.Парфенова - событие такое же революционное и знаковое, как убийства Дмитрия Холодова и Владислава Листьева, закрытие телеканала ТВС.
«Если до этого мы все знали, что у нас есть цензура и контроль государства за федеральными каналами, но у нас хотя бы была дозированная гласность, когда телевизионным метрам кое-что позволялось, то сейчас, получается, ничего не позволяется даже им, и телеканал даже не заботится о своем рейтинге», - сказал И.Яковенко.
Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов не исключает, что после увольнения автора программы «Намедни» Леонида Парфенова, часть журналистов НТВ может уйти из компании.
«Опасения, что журналисты начнут уходить из НТВ у меня есть», - сказал Алексей Венедиктов 2 июня «Интерфаксу». «Либо они расценят это как борьбу за свободу слова, либо как нарушение корпоративной этики», - пояснил свою позицию Венедиктов.
Отвечая на вопрос не планирует ли он сделать предложение Парфенову поработать какое-то время на «Эхе Москвы», Венедиктов сказал, что «если бы Леонид был уволен за то, что не выполнил указание, я бы, конечно, сделал такое предложение».
«Но он был уволен за другое, а к корпоративной этике я всегда отношусь очень внимательно», - резюмировал Венедиктов.
В свою очередь, журналист Павел Лобков, который был одним из тех, кто постоянно работал для программы «Намедни», считает, что коллеги Л.Парфенова вряд ли будут устраивать какие-то коллективные акции протеста в связи с происшедшим.
«Думаю, каждый будет решать свою судьбу индивидуально, и я уверен, что после закрытия «Намедни» каждый из нас либо внутри компании, либо вне ее себе работу найдет. Сам Леонид всегда был противником каких-то массовых акций и считал, что подобные вопросы не решаются на площади», - сказал Павел Лобков 2 июня «Интерфаксу».
По его словам, узнав об увольнении Парфенова «журналисты до последнего не могли в это поверить».
«Странные причины, странное время, выбранное для принятия такого решения (фактически в 11 вечера - ИФ), и чем бы не руководствовались люди, принявшие его, - это дурной знак, потому что Парфенов - это один из критериев состояния у нас свободы слова», - считает Лобков.
02.06.2004, Газета.ru
Руководство НТВ уволило Леонида Парфенова
1 июня поздно вечером, около полуночи руководство телекомпании НТВ специальным пресс-релизом уведомило общественность об увольнении автора и ведущего еженедельной информационно-аналитической программы «Намедни» Леонида Парфенова. Тем же пресс-релизом сообщалось и о закрытии самой программы.
Полуночный пресс-релиз - типичная пиар-технология, позволяющая несколько сгладить общественную шумиху и лишить возможности утренние газеты среагировать на событие. Шумиха будет и так, потому что скандал на НТВ случился хотя и ожидаемый, но сенсационный.
Причина увольнения Парфенова в пресс-релизе названа любопытно - «в связи с закрытием программы «Намедни». Далее указывается причина закрытия программы, и выясняется, что она в свою очередь закрыта из-за своего ведущего, - в связи «с нарушением трудового договора, допущенным Парфеновым, обязывающим его поддерживать политику руководства телекомпании».
Далее в сообщении приводятся слова генерального директора НТВ Николая Сенкевича, помогающие чуть лучше разобраться в причинах увольнения. «Леонид Парфенов, - пишет Сенкевич, - безусловно, один из наиболее талантливых журналистов на современном телевидении. Однако инцидент не был первым. Поэтому мы были вынуждены принять подобное решение. Все обязательства перед своим бывшим работником, содержащиеся в трудовом контракте, будут выполнены телекомпанией в полном объеме».
Так вот, «инцидент» и «нарушение трудового договора» - это воскресный скандал вокруг снятого из эфира «Намедни» репортажа о суде над российскими шпионами в Катаре, а упоминание о других таких же инцидентах отсылает к похожей истории с книгой Елены Трегубовой и парфеновскому демаршу после назначения Сенкевича директором канала.
С катарским сюжетом вышла следующая история. В воскресном эфире «Намедни» на европейскую часть России не оказалось ранее вышедшего по системе «Орбита» на Дальний Восток и Сибирь сюжета «Выйти замуж за Зелимхана», где в контексте суда над возможными убийцами Зелимхана Яндарбиева в Катаре звучало интервью его вдовы Малики. Как позже выяснилось, замдиректора НТВ по информационной политике Александр Герасимов после дневного просмотра сюжета настоятельно порекомендовал Парфенову убрать Яндарбиеву из эфира. Между Парфеновым и Герасимовым возник спор, в ходе которого последний сообщил, что «есть просьба спецслужб ничего о суде в Катаре до разрешения дела не давать». Если бы история на этом и закончилась, она осталась бы простым редакционным спором, но вряд ли стала бы «нарушением трудового договора». Но уже в понедельничном номере газеты «Коммерсант» появилась статья о цензуре на НТВ, где были не только комментарии самого Парфенова, но и пересказ запрещенного сюжета.
По большому счету действия Парфенова выглядели понятными, так как скрывать факт цензуры, когда полстраны уже увидело изъятый сюжет, было, по меньшей мере, глупо, по большей - нечестно.
Потом новость о герасимовской цензуре стала главной, и ее растиражировала даже западная пресса.
Теперь о других случаях. Вообще-то, подобные инциденты в карьере Парфенова начались еще при старом, «киселевском», НТВ, в момент, получивший в общественном обиходе название «спор хозяйствующих субъектов». В марте 2001 года Парфенов подал на имя Киселева заявление об увольнении со словами «ухожу в никуда». Когда сторонники Евгения Киселева конфликтовали с представителями «Газпрома», за которыми, как тогда утверждалось, стоял Кремль, Леонид Парфенов для многих неожиданно согласился работать на НТВ при новом начальстве. В публичных диспутах на реформируемом канале, где дело пару раз доходило до брани, Парфенов утверждал, что не потерпит цензуры и изменения принципов НТВ новым руководством.
Однако, как только новое, «газпромовское», НТВ заработало, споры начались уже внутри одного отдельно взятого «хозяйствующего субъекта».
Парфеновская передача была единственной информационно-аналитической программой на российском телевидении, позволявшей себе критические отзывы о государственной власти и даже о президенте Путине. На фоне новостных блоков Екатерины Андреевой и Сергея Брилева «Намедни» выглядела идеалом независимости.
Впрочем, попытки Парфенова самостоятельно «хозяйствовать» в своей же передаче неминуемо вели к конфликтам с новым менеджментом НТВ. В первый громкий скандал Парфенов угодил вскоре после назначения Николая Сенкевича гендиректором канала (начало 2003 года). Протестуя против назначения «профнепригодного» директора, коллектив «Намедни» с Парфеновым во главе объявил о прекращении выхода передачи и «творческом отпуске» всех сотрудников. В газетах обсуждалось, когда и куда именно уйдет Парфенов из НТВ после окончания отпуска. Однако он вернулся на канал, но следующий скандал произошел в том же году. Он во многом аналогичен тому, что случился в воскресенье. Тогда из эфира по цензурным соображениям исчез сюжет о книге кремлевской корреспондентки Елены Трегубовой «Байки кремлевского диггера», причем информация о самом факте цензуры так же быстро, как и в этот раз, просочилась в прессу.
Тогда в качестве цензора выступал Николай Сенкевич, но «спецслужбы» в истории тоже присутствовали. Уже не в роли рекомендательного органа, а в виде Путина Владимира, полковника КГБ, которого Трегубова в своей книге сравнивала с «тропическим сорняком», и описывала свои с ним встречи, где будущий президент «не то хотел завербовать ее как журналиста, не то закадрить как девушку».
Неприятные, мягко говоря, отзывы Трегубовой о Путине и воспринимались как главная причина цензуры на НТВ, хотя формально руководство канала говорило только о «пошлости» данной темы.
Таким образом, нынешняя история с Леонидом Парфеновым стала по меньшей мере третьей. С той лишь разницей, что сегодня он ушел не сам, а был уволен, причем почти исподтишка, при помощи полуночного пресс-релиза. Куда-то или «в никуда» уходит Парфенов в этот раз, узнать пока не удается. Сразу после появления пресс-релиза Парфенов отказался давать какие-то комментарии. Что будет располагаться в телевизионной сетке НТВ в промежутке с 9 до 10 вечера каждое воскресенье, пока также неясно. Как сообщает «Интерфакс», многие репортеры «Намедни» только в этот момент узнали, что их программы больше нет.
02.06.2004, GZT.ru
«Мне просто позвонили и сказали, что я уволен»
Руководитель и ведущий еженедельной программы «Намедни» Леонид Парфенов уволен из телекомпании НТВ.
Причиной увольнения стало закрытие программы «Намедни», произошедшее из-за нарушения Парфеновым трудового договора. Такая формулировка содержится в пресс-релизе телеканала, поступившем в информагентства поздно вечером во вторник. Согласно договору, Парфенов был обязан «поддерживать политику руководства телекомпании», - отмечается в документе.
Гендиректор НТВ Николай Сенкевич заявил: «Леонид Парфенов, безусловно, один из наиболее талантливых журналистов на современном российском телевидении. Однако инцидент не был первым. Поэтому мы были вынуждены принять подобное решение. Все обязательства перед своим бывшим работником, содержащиеся в трудовом контракте, будут выполнены телекомпанией в полном объеме». В ответ на вопрос корреспондента ИТАР-ТАСС, о каких инцидентах идет речь, пресс-секретарь канала Ирина Ган заявила, что руководство НТВ пока от дальнейших комментариев воздерживается.
Сам Леонид Парфенов пока не знает, чем займется после увольнения из НТВ. “Сейчас я ничего не знаю о том, чем займусь дальше, и пока буду отдыхать”, - сказал Парфенов “Интерфаксу”. Отвечая на вопрос, делали ли ему уже предложения по поводу дальнейшей работы, он ответил утвердительно, но оговорился, что “ничего всерьез ни с кем не обсуждал”. По словам журналиста, перед телекомпанией у него сейчас нет никаких обязательств. “Никаких новых проектов я сейчас не начал, никаких фильмов не снимаю”, - заметил Парфенов. На вопрос, что будет с программой “Страна и мир”, которую он придумал и создал, ответил: “Не знаю, это сейчас не в моей власти”. Парфенов сообщил, что еще не видел приказа о своем увольнении. “Мне просто позвонили и сказали, что я уволен. Вот сейчас поеду в Останкино, зайду в отдел кадров, буду подписывать необходимые бумаги”. На вопрос, общался ли он после случившегося с кем-то из руководства компании, Парфенов сказал, что общаться с ним больше не собирается. Вместе с тем он отметил, что обязательно соберет журналистов своей программы, чтобы переговорить с ними. Добавим, что некоторые корреспонденты HТВ, готовящие программу «Hамедни», узнали о ее закрытии из сообщений информационных агентств.
Между тем, ведущий программы «Свобода слова» Савик Шустер заявил, что относится к произошедшему плохо. «Других комментариев у меня нет», - сказал он.
Владимир Познер на просьбу дать оценку произошедшему на НТВ сказал: «Это вопрос этики взаимоотношений внутри компании, поэтому такие вещи я не могу комментировать».
В свою очередь, генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко заявил, что «если до этого мы все знали, что у нас есть цензура и контроль государства за федеральными каналами, но у нас хотя бы была дозированная гласность, когда телевизионным метрам кое-что позволялось, то сейчас, получается, ничего не позволяется даже им, и телеканал даже не заботится о своем рейтинге».
Источник: ...
