Новости масс-медиа
Первая полоса
- 08.11.2010 18:36
ЕЩЕ НЕ НАШЛИ УБИЙЦ ЛИСТЬЕВА И ХОЛОДОВА, А УЖЕ НАДО ИСКАТЬ НАПАВШИХ НА КАШИНА И АДАМЧУКА…
 Сегодня сообщество почти хором задает старые, как мир вопросы: Кто виноват? Что делать? Очевидно, что до тех пор, пока не пройдут глубинные реформы правоохранительных органов, не приходится ждать раскрытий многочисленных преступлений против журналистов, общественных активистов, предпринимателей, пенсионеров, учителей, священников, военнослужащих и всех, всех, всех… Возможно, неожиданно сплоченная реакция журналистского сообщества на попытку убийства Олега Кашина, придаст расследованию дополнительное ускорение. Хочется в это верить, но печальный опыт российской прессы последних лет особых надежд не внушает…
Фото: kp.ru, ruvr.ru, echo.msk.ru
- 08.11.2010
Источник: chaskor.ru
Репортаж с Петровки, 38
«Избит журналист Олег Кашин. Я требую найти исполнителей и заказчиков»
В Москве возле здания ГУВД несколько дней идут одиночные пикеты в поддержку избитого журналиста Олега Кашина. Люди стоят с плакатами, собирают подписи под обращением к президенту. Юля Садовская пошла на Петровку, потому что Кашин её друг и потому что всего месяц назад они говорили о расправе над журналистами, которой Олег не боялся.
Подхожу к месту пикетов к часу дня. Это время никак не оговорено, пикеты идут с субботы. Вижу компанию молодых людей, все разные, но в основном все имеют отношение к журналистике. Две девушки стоят напротив дороги и держат в руках плакаты: «Избит журналист Олег Кашин. Я требую найти исполнителей и заказчиков».
— Привет, ты знаешь Олега лично? — спрашиваю девушку с плакатом.
— Нет, я просто учусь на журфаке МГУ, и мне не всё равно, — говорит Халимат, студентка второго курса.
— А ты? — обращается она ко мне.
— Да, знаю. Потому и пришла сюда.
Так, как калечили Олега, могли калечить либо бандиты, либо молодые садисты. Ему сломали челюсть, «чтобы больше много не болтал», ему сломали ноги, «чтобы не шлялся, где не надо», ему оторвали пальцы, «чтобы писака больше не мог ничего написать». Помните Виктора Хару, чилийского певца и гитариста, которому прикладами ломали пальцы? Бандиты книжек про Хару не читали, а молодые революционеры с сбитым курком — могли.
Кому выгодно бить журналистов?
Не знаю, как у других, но моя гражданская позиция по выходным обычно спит. В этот раз она проснулась впервые, потому что происходящее лично затронуло меня. Избили не просто коллегу, а друга. Поэтому я и встала на улице с плакатом. Иначе бы — нет. Не знаю, хорошо это или плохо, просто факт, который я, кстати, когда-то обсуждала с Кашиным. Он не понимал. У него со своей гражданской позицией какие-то другие отношения: сначала общественное, а потом всё остальное.
Наверное, поэтому Кашин мог опоздать на встречу на три часа. Или вовсе не приехать. Мог забыть поздравить с днём рождения. Но не мог, например, не пойти на митинг коммунистов, хотя сам коммунистом не является. На пикете рядом со мной стоял друг Кашина, с которым они в этот день как раз договаривались пойти на митинг коммунистов, хотя Олег придерживается национал-большевистских политических взглядов. Но при этом работает не в какой-нибудь «Лимонке», а во вполне себе центристском «Коммерсанте».
Мы знакомы с Олегом Кашиным ещё с калининградских времён, то есть до его переезда в Москву в 2003 году. Работали в одних газетах, иногда писали на одни темы, правда всегда в разное время, и, не скрою, он всегда писал лучше, полностью выкладывался, делая материал.
…Прошло двадцать минут. Стали подтягиваться новые люди. Просто подходили, брали плакат у замёрзшего человека и сменяли его на посту. Беру плакат и я.
Заботливые коллеги запасли несколько комплектов перчаток специально для этих пикетов. Перчатки, как и плакаты, передаются из руки в руки всем желающим.
Встаю на обочину дороги, спиной к ГУВД. Милиционеры смотрят сочувствующе. Иногда тихонько сигналят проезжающие мимо машины. Останавливаются мальчишки лет тринадцати, фотографируют на мобильный телефон, говорят, что читали об этом случае в газетах. Останавливается таксист. Спрашивает, можно ли где-то расписаться.
— Нельзя? Только в четыре? А сейчас что-нибудь можно сделать для вас? Я тоже хочу, чтобы нашли тех, кто избил вашего журналиста. Я слышал про это по радио, — говорит таксист. Обещает приехать к четырём.
Подходят ещё журфаковцы. Плакатов на всех не хватает, и они записываются в очередь. Стоят галдят. Кто такой Кашин, по собственному признанию, не знают, но «тусовка здесь интересная». Остаются.
Хочется посвятить эту акцию главному редактору «Химкинской Правды» Михаилу Бекетову, который сейчас прикован к инвалидному креслу и уже никогда не сможет писать статьи. Он был журналистом, который не боялся писать правду о коррупционном беспределе Химкинских чиновников, которым плевать на мнение граждан города. Его очень волновала судьба Химкинского леса. Однажды, вернувшись домой, он обнаружил своего любимого пса мёртвым. Потом его машина была взорвана. И в конце концов его жестоко избили, проломив череп и сломав большое количество костей, после чего Михаил длительное время пролежал в коме.
Неуловимые мстители
«Тусовка» здесь и правда собралась интересная и очень разная. Некоторые пришли попиариться: они быстро высказываются перед камерами дежурящих здесь же телевизионщиков с центральных каналов, сочувствуют Кашину, которого никогда не видели, обмениваются визитками и уходят.
Большинство студентов пришли потому, что им нечего делать. Любители убивать скуку сколотились в небольшие компании. Стояли и обсуждали, кто где учится, что кому задали, и мимоходом сочувствовали Кашину.
«А вообще жесть, конечно, Димастый, прикинь, тебе зубы выбьют. Ты ещё писать будешь?» Димастый не знает и предлагает подумать лучше о том, как заставить «ответить за базар» виновных в избиении Кашина. Ребята проникаются идеей призвать кого-то «к ответу за базар» и даже предлагают организовать на журфаке акцию в поддержку Кашина.
Приходят и реальные работающие журналисты. В основном молодые, с Кашиным знакомые шапочно. Но им важен принцип. Сегодня избили Кашина, завтра изобьют их. Они берут плакаты.
«Такое ощущение, как на паперти стоишь. Люди проходят и опускают глаза», — говорит журналист агентства Associated Press Сергей Пономарёв.
Журналистка Марина Литвинович приехала на пикет в десять часов утра и возмутилась тем, как катастрофически мало людей в это время. Она не сомневается, что они придут потом, когда будут собирать подписи в поддержку независимого расследования обстоятельств избиения Кашина. Но, по её мнению, главные редакторы «Газеты.Ru», New Times, «Новой газеты», «Эха Москвы» и, конечно, «Коммерсанта» должны были быть здесь уже утром.
Но пока что их нет. Есть только студенты, активисты политических партий, друзья Кашина, его знакомые и просто прохожие, заинтересовавшиеся плакатами.
«Журналистское сообщество, в отличие от страны, в целом у нас здорово», — объяснила своё присутствие на пикете ещё одна молодая журналистка. Она призналась, что впервые вышла на пикет с плакатом, но промолчать в этот раз ей было уже просто невозможно.
Невозможно промолчать оказалось также для нескольких левых молодых ребят, которые, казалось, по ошибке пришли на пикет. Они проскандировали «Россия без Путина», были приняты пикетчиками за провокаторов и выгнаны дежурящими рядом сотрудниками ГУВД. Позднее выяснилось, что шли они на митинг КПРФ, посочувствовать Кашину пришли вполне сознательно.
За два дня пикета было несколько попыток сорвать его неизвестными лицами. К кому-то подходили и спрашивали, за какую сумму он готов тут стоять на таком морозе, над кем-то из девушек посмеивались и интересовались, сколько стоят её услуги в час. Но в целом всё проходило достаточно спокойно.
Я стою с плакатом и размышляю о Кашине. Мы виделись за месяц до нападения. Кто бы мог подумать, что теперь я буду стоять с плакатом на пикете, в то время как ему будут делать вторую операцию?
Мы как раз говорили с ним о физической расправе над журналистами. Я спросила, не боится ли. Он удивился вопросу и напомнил о том, что его уже однажды били. Рассказывал он об этом довольно спокойно. С иронией в этом же контексте он вспомнил свой скандал с псковским губернатором Турчаком, который угрожал ему, скандал с активистами «Молодой гвардии», которые повесили на своём сайте коллаж с фото Кашина и надписью «Будет наказан!». Он признался, что, с одной стороны, рад, что его журналистская деятельность затрагивает стольких важных персон, а с другой — устал от постоянного стресса в жизни.
— Нет, правда, неужели не страшно? Ведь после того как один раз били, всегда должно быть страшно. Я, например, безумно боюсь физической боли, — говорила я Кашину.
— Такого страха у меня нет. Знаешь, есть просто некоторая усталость. Тяжело постоянно работать где-то на грани и ждать отовсюду угроз, неприятностей. Тяжело жить в этом напряжении, — отвечал он.
Олег вспоминал калининградские улочки, детство, годы учёбы в мореходке. Вспоминал с теплотой и говорил, что, может быть, когда он поймёт, что его работа перестала на что-то влиять, он туда вернётся.
— Но сейчас, пока во всём этом есть смысл, надо работать. Пусть через усталость, но работать. Писать, рыть, добывать, обнародовать. Вот когда я почувствую, что смысла не будет, тогда можно и в Калининград, писать книгу. Знаешь, я вообще мечтаю книжки писать. А ещё хочу писать про культуру — со знанием дела. Но пока что занимаюсь другим, на сегодняшний момент более актуальным, — закончил он.
…Руки совсем озябли. Даже в перчатках. Бегу в ближайшую кофейню отогреваться. Возле ГУВД собирается всё больше людей. Подъезжают известные журналисты и те самые главные редакторы, чьим отсутствием некоторые возмущались с утра.
К четырём часам у ГУВД собралось около ста человек. Провели сбор подписей всех тех, кто хочет знать имена заказчиков и исполнителей покушения на убийство Кашина. Подписываются журналисты, студенты разных вузов (и не только журфаковцы), общественные деятели и просто прохожие. Я тоже расписалась в обращении. Люди выстраивались в очередь к четырём спискам. К вечеру собралось более шестисот подписей, также подписи собирали в интернете на нескольких ресурсах.
Во время нашей последней встречи Олег выглядел уставшим и немного тревожным. Во всём, о чём бы мы ни говорили, проскальзывало слово «покой», которого ему так не хватало.
Если имена заказчиков и исполнителей этого зверства не будут названы, то покой избитому журналисту будет только сниться. Я считаю, что он вправе требовать от своего государства этой малости. Не защиты, не покровительства, не компенсации, а простого знания, кто и за что его избил той ночью. Он имеет право знать.
Юлия Садовская
- 10.11.2010
Источник: openspace.ru
Дело Кашина. Нужна комиссия Сената
После избиения Кашина единственный политический шаг – подвергнуть расследованию все те структуры, которые дали войти в политику людям, решающим проблемы с помощью арматуры
Прессы уже много, высказались разные люди. «Обзор прессы» будет в виде письма Д.А. Медведеву.
Дмитрий Анатольевич, добрый день! Хочу Вам рассказать о том, о чем знает все журналистское сообщество Москвы. Это то, о чем будет говорить следователям Олег Кашин, когда он выйдет из комы. Он знает об этом гораздо подробнее, чем я.
В 2005 году группа молодых людей в масках и с бейсбольными битами напала на участников совещания левых молодежных группировок в горкоме КПРФ. Избиение было жестоким. Были переломы рук и ног. Милиция задержала погромщиков. Как выяснилось позже, по недоразумению. За всеми задержанными в отделение милиции приезжал сотрудник Администрации Президента. Его имя не раз уже звучало в прессе. В дальнейшем задержанные не понесли никакого наказания, а дело не возбуждалось. Избивавшие, как выяснилось в дальнейшем, были рекрутированы движением «Наши» из числа подмосковных экстремистских групп. Ими тогда командовали лидеры фанатских клубов – Рома, по кличке Колючий, и Яша, по кличке Киллер. Привлечены они были с помощью сотрудничавшего с Администрацией Президента движения «Местные».
В дальнейшем все эти люди выбили зубы депутату Ивану Старикову, избили Сергея Удальцова и многих других. Известно, что, когда Марат Гельман объявил презентацию книги Лимонова у себя в галерее, к нему явились руководители движения «Наши» и пригрозили, требуя отменить. Гельман тогда не представлял себе масштабов того, с чем столкнулся. Он провел презентацию и через два дня был избит у себя в галерее. Все это сопровождалось и «креативными» акциями запугивания. Возможно, Вы слышали, что эти люди положили колоду с воткнутым в нее топором под дверь квартиры Алексея Венедиктова?
Я думаю, Вы не видели общего списка гражданских активистов и журналистов, избитых с разной степенью жестокости в эти годы. Думаю, Вы не слышали о том, что угрозы получали, а затем и были избиты журналисты С. Яковлев, К. Крылов, Г. Белонучкин. Угрожали, насколько я знаю, Андрею Мальгину, Александру Архангельскому, Илье Барабанову, Сергею Шаргунову… Этот список можно продолжать долго. Это была последовательная и масштабная политика запугивания.
Была создана двусмысленная система, при которой шутку, «политический креатив с угрозой» невозможно было отличить от реальной угрозы. Александр Подрабинек или Людмила Алексеева имели все основания опасаться нападений. И все мы – всё журналистское сообщество Москвы – прекрасно знали, как это устроено.
Жестокое избиение Олега Кашина задумали и осуществили те, кто вскормлен этой политикой. Да, мы знали, как работает вся эта система – а Олег Кашин был одним из тех, кто знал ее подробно. Есть разные соображения о том, почему его били с такой жестокостью, возможно, с намерением убить. Я думаю, причина жестокости в опасении политических заказчиков, что Кашин начнет рассказывать об этой системе в деталях и с именами. Судя по тому, как он писал в последнее время, он был готов пойти достаточно далеко в том, чтобы вся эта система политического насилия была демонтирована и навсегда осталась в 2005–2008-м. Я убежден в том, что дело не в Турчаке, не в Химкинском лесе, не в дагестанцах, о которых писал Кашин, а в том, что он лучше, чем кто-либо из журналистов, знал весь механизм взаимодействия фанатских и нацистских молодежных групп с так называемыми «кремлевскими молодежками».
Мы все оказались в трудном положении. У всех нас не остается другого выбора, как начать называть вещи своими именами. Как это делает сейчас, например, Алексей Навальный. Полагаю, Вы читаете его блог. Попытка убийства Олега Кашина не позволяет нам продолжать выражаться эвфемизмами, многозначительно кивать на абстрактный «верх». Или ссылаться на «состояние общества вообще». В котором высок «уровень насилия вообще». И низок «уровень доверия вообще».
В стране не может сохраняться ситуация, когда член Общественной палаты публично выражает убежденность, что Кашина избили люди Якеменко. И это тот случай, когда приходится согласиться с Юлией Латыниной: общественности нелепо требовать расследования вообще. Десятки и сотни сотрудников СМИ, гражданских активистов, участников избирательных кампаний, политологов из опыта собственной жизни знают, как работала в разных звеньях вся цепочка политического давления по линии Сурков – Иванов – Якеменко и др. Я убежден, что десятки политических журналистов респектабельных изданий готовы были бы дать показания «комиссии Сената» (будь у нас Сенат или будь у Вас намерение инициировать подобное расследование) о том, что они знают об этой практике.
Редакция русского Forbes в своем заявлении ставит вопрос правильно: «деятельность структур, ответственных за насилие против инакомыслящих, должна стать предметом открытого и честного расследования».
Могут ли чиновники, ответственные за внутреннюю политику, такие как Сурков, Чеснаков, Костин, Якеменко, Матвейчев, Говорун, Иванов, Казаков, Воробьев и др., выступить перед «комиссией Сената»? Это трудно себе представить. В России. И чем труднее нам это представить, тем дальше мы от европейской политики. Тем ближе мы к худшим десятилетиям в политической истории Латинской Америки.
После жестокого избиения Олега Кашина единственный политический шаг в ответ на эскалацию насилия – это подвергнуть расследованию всю систему, все те структуры, которые дали войти в политику людям, решающим проблемы с помощью арматуры, то есть с помощью политического террора. Потому что как иначе изменить к лучшему общественную атмосферу? Как прекратить холодную гражданскую войну, эту атмосферу двоемыслия? Как остановить понижение планки требований к политической молодежи, к новым поколениям, которые входят в общественную жизнь?
Как? Изменения невозможны, если мы будем говорить одно, а поощрять другое. Лицемерие, провокации, азефовщина, использование экстремистских группировок для запугивания журналистов и политических активистов поощряются главными политическими дизайнерами администрации, а последствия лукаво списываются на региональные власти или на правоохранительные органы. Думаю, что зверское избиение Олега Кашина замыкает длинный ряд предыдущих историй такого насилия. Это – предел. За ним уже невозможно никакое лукавство.
Ведь даже материалы, изложенные в недавней исследовательской статье Галины Кожевниковой, дают основание начать парламентское расследование деятельности движений «Наши», «Молодая гвардия», «Россия молодая».
Александр Морозов
- 06.11.2010
Источник: chaskor.ru
Кому выгодно бить журналистов?
Блогеры и журналисты не собираются замалчивать избиение Олега Кашина
Сегодня ночью был избит корреспондент «Коммерсанта» Олег Кашин. Евгения Милова рассказала, что Олегу ампутировали фалангу мизинца, у него перелом голени, а также тяжёлая черепно-мозговая травма. Весь день на Петровке проходят одиночные пикеты, журналисты требуют найти заказчиков и исполнителей преступления.
Сегодня ночью был избит корреспондент «Коммерсанта» Олег Кашин. В прессе это нападение вполне справедливо назвали зверским. Евгения Милова рассказала «Газете.Ru», что Олегу ампутировали фалангу мизинца, у него перелом голени, а также тяжёлая черепно-мозговая травма. Перелом основания черепа, к счастью, не подтвердился. После операции он находится в медикаментозной коме, около двух часов дня был переведён из общей реанимации в нейрохирургическую. Днём врачи оценивали состояние Олега как тяжёлое.
Как уже сообщал «Частный корреспондент», нападение на журналиста произошло около 0:40 6 ноября возле его дома № 28 на Пятницкой улице. Прибывшая к месту происшествия скорая доставила Олега в реанимацию 36-й городской больницы.
Рано утром на месте преступления работали сыщики, информация о возбуждении уголовного дела появилась только ближе к 10:30. «По факту нападения в Москве в ночь с 5 на 6 ноября 2010 года на журналиста газеты «Коммерсантъ» Олега Кашина следственными органами... возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ст. 105 УК РФ («Покушение на убийство»)», — говорилось всообщении на официальном сайте СКП.
Коллеги Олега и многие блогеры жёстко осуждают покушение на журналиста и призывают власти внимательно следить за ходом расследования этого преступления. Впрочем, Дмитрий Медведев ещё сегодня днём дал поручение генеральному прокурору Виктору Чайке и министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву взять дело на особый контроль.
idiot.fm:
«Я говорил с Мишей Михайлиным и Дёмой Кудравцевым. Жене Миловой не дозвонился — она, как выяснилось, сейчас даёт показания. Мне звонили журналисты и люди из благотворительных организаций. Все предлагают помощь. В камментах в ЖЖ тоже предлагают собирать деньги.
Докладываю по ситуации:
1. Организационная помощь не требуется.
2. Материальная помощь не требуется.
Сейчас издательский дом «Коммерсантъ» все эти вопросы замкнул на себя. Если помощь понадобится близким Кашина — об этом будет объявлено дополнительно.
Сейчас Кашин находится в медикаментозной коме, перевозить его в этом состоянии никуда нельзя. Поэтому надо ждать.
Из хороших новостей — операция прошла хорошо и мозг Кашина в результате нападения физически не повреждён. С пальцами там вроде бы тоже всё лучше, чем сообщалось.
Самому Кашину сейчас никакая общественная помощь не требуется.
Кроме, разумеется, помощи в том, чтобы злодеев нашли. По этому вопросу сейчас ситуация такая: высшее руководство страны в курсе, руководство «Коммерсанта» находится в постоянном контакте с администрацией президента. Федеральные телеканалы рассказывают о Кашине первой новостью.
Разумеется, мы понимаем, что в России этого мало. И что выродки в России сильнее, чем президент и вся его администрация. Но тем не менее лишний раз повторять президенту то, что он и без нас уже знает, бессмысленно. Лучше расскажите ему, что уголовное дело о покушении на Константина Фетисова до сих пор не возбуждено. Я это узнал только сейчас — и это важный момент, на который ментуре именно сейчас стоило бы указать.
Лично я ей об этом обязательно расскажу.
Сам «Коммерсантъ» пока никаких расследований вести не собирается, справедливо полагая, что расследование должны вести те, кому это положено. А «Коммерсантъ» как раз проследит, чтобы те, кому положено, работали как следует.
Союз журналистов уже объявил о каком-то своём расследовании — причём, судя по выступлению Богданова, он попросту не знает, кто такой Олег Кашин. Не знаю, как его организация после этого может называться Союз журналистов.
Марина Литвинович созывает всех на какой-то митинг возле Петровки, 38. Если вы считаете, что надо идти на митинг (я, например, так не считаю), — идите.
Кариша вроде бы поехала в больницу. Насколько я понимаю, делать там сейчас нечего.
Лично я буду писать о произошедшем — это мой вариант реакции на события. Существуют несколько основных, достаточно умозрительных версий:
Ещё в начале недели казалось, что исполнители подготовительных работ для строительства трассы Москва — Петербург наконец-то перестали воспринимать экологов как жужжащих насекомых. Вот, например, в понедельник лесорубы выслушали этих чудаковатых людей, что спасают деревья, и были убедительными, изображая желание уступить. Даже согласились приостановить работы и выдали бумаги для экспертизы. Но потом стало ясно, что они пошутили.
«Тут от меня всё зависит»
1. Химкинская ментура.
2. Отморозки около молодёжных организаций.
3. Губернатор Турчак, от которого в адрес Кашина якобы поступали угрозы.
Я собираюсь озвучивать все эти версии и требовать от ментуры их проверки.
Пока всё. Если будет дополнительная информация — незамедлительно сообщу.
А пока надо ждать и, если хотите, молиться за Кашина.
Я никогда никого не просил молиться — а Кашин просил молиться за моего ребёнка полгода назад.
Те молитвы, кажется, помогли.
Я в долгу».
pavelsheremet:
«Ни у кого нет никаких сомнений в том, что это было спланированное нападение. Нам всем передали «привет».
Это не похоже на действия спецслужб. Спецслужбы либо похищают, либо убивают из пистолета с глушителем, либо прессуют при помощи налоговых органов и следователей управления Э, или У, или И, или какого-либо другого управления.
Это не русские националисты или какие-либо ещё экстремисты — чеченские или белорусские. Почерк националистов прост и понятен — демонстративный выстрел в голову или ночь в сердце.
Так, как калечили Олега, могли калечить либо бандиты, либо молодые садисты.
Ему сломали челюсть, «чтобы больше много не болтал», ему сломали ноги, «чтобы не шлялся, где не надо», ему оторвали пальцы, «чтобы писака больше не мог ничего написать». Помните Виктора Хару, чилийского певца и гитариста, которому прикладами ломали пальцы? Бандиты книжек про Хару не читали, а молодые революционеры с сбитым курком — могли.
Бандиты могли напасть на Олега. В криминальном мире любят изощрённую месть и изощрённое мучение, дикое наказание жертвы. И это след в Химки, там их активно привлекают для решения хозяйственных споров. Но Кашин ничего практически не писал про криминальный мир, он не из того отдела газеты, и про Химкинский лес он не писал такое, чтобы за это так мстили. А за статьи про антифа так не мстят жулики. Они вообще стараются не лезть к скандально известным журналистам, чтобы «вони потом не было по свету».
Так убивают молодые садисты. Они уже вошли в раж, они натоптались на портретах своих противников, их больное воображение рисует картинки российского Тяньаньмэня. У них чешутся руки. Война Кашина с губернатором Псковской области Турчаком, бывшим руководителем радикальной молодёжной организации, — серьёзный повод кому-то предъявить обвинение. Кашину угрожали, он в ответ огрызался, ему решили показать, кто тут хозяин жизни. Могли нанять бандитов — в стране хватает криминальных кадров. Но скорее всего, отработали какие-то активисты. Слишком старательно, слишком тщательно мучили человека. И не ждут бандиты с букетом цветов у входа во двор, обычно сидят в машине напротив, курят, из-за угла посматривают. Не их почерк…»
mr-gamma:
«Если у тебя выпадет зуб, можно вставить новый. Если ты сломаешь палец, кость через какое-то время срастётся и всё будет как прежде. Неприятно, но не смертельно. Даже если ты споткнёшься, упадёшь и разобьёшь себе до крови голову, получишь при этом сотрясение мозга, выбьешь пару зубов и сломаешь пальцы, это тоже не смертельно.
Но если кто-то тебя целенаправленно бьёт по зубам, ломая челюсть, ломает пальцы, бьёт по голове с очевидной целью: чтобы те не говорил, не писал и не думал так, как ты это делаешь, тут всё серьёзнее. А если то же самое происходит с журналистом, известным всей стране, тут уж вовсе плохо: в обществе созрело тупое враждебное отношение к тем, кто честно и открыто говорит то, что думает и имеет мужество делать это публично.
Я не знаком с Кашиным лично, я не знаю, кто избил журналиста Кашина. У него, несомненно, много врагов, как у любого талантливого публичного человека. Я не верю, вот просто не верю в версии о бытовом характере нападения. Это — политическое действие, причём откровенное. Те, кто избили Кашина, метили в глаза и уши общества: если не Олег и его коллеги, то кто донесёт живое слово до людей? Телевизор?
Даже если бы это было одиночное событие, и то был бы повод бить тревогу. Но это событие — одно из длинной цепи подобных, просто фигура на этот раз слишком заметная, даже господину Президенту пришлось побеспокоиться. Но ведь и раньше избивали и даже убивали журналистов, адвокатов, судей, политиков, которые стали кому-то неугодны. И нетрудно вычислить если не конкретного человека, то ту силу, которой они стали поперёк.
Я не думаю, что до радикальной, с чистками госаппарата и верхушки-среднего звена силовых структур, смены режима, мы узнаем правду об этом инциденте, да и о многих других тоже. Общество тяжело больно властью, но (...) пробиваются прекрасные ростки настоящего, живого, гуманного нового общества, как это происходило летом во время пожаров. Я верю, что рано или поздно свежий ветер перемен сметёт всю эту нечисть в погонах и без, и люди с изумлением обнаружат, что в мире светит солнце и что жизнь не обязательно должна состоять из взяток, откатов, поборов, издевательств, избиений и убийств, что жизни можно радоваться.
Для того, чтобы этот момент стал ближе, и работают честные журналисты, получая за это фомкой по затылку.
Скорейшего выздоровления тебе, Олег!»
drugoi:
«Какая-то мразь зверски избила одного из талантливейших журналистов в стране, умницу и просто хорошего человека — Олега Кашина. У него сотрясение мозга, травматический отрыв фаланг пальцев, сломаны обе голени, а также верхняя и нижняя челюсти. Олег в реанимации, на искусственной вентиляция лёгких, в состоянии искусственной комы. Сегодня утром ему делали операцию на черепе.
В четверг жестоко избили гражданского активиста Константина Фетисова, митинговавшего против свалки в Химкинском лесу. Ему проломили череп бейсбольной битой, он тоже попал в реанимацию и врачи боролись за его жизнь.
Вчера вечером порядка 300 антифашистов, левых активистов и экологов прошли маршем по городу Химки, дойдя до здания администрации города. По пути они скандировали следующие лозунги: «Русский лес!», «Остановим вырубку леса!», «Трассу в обход!», «Время отвечать!», «Нет вырубке леса!». В начале колонны люди несли баннер, на котором были изображены противотанковый ёж времён Второй Мировой войны и надпись, гласившая «Очистим лес от фашистской оккупации 1945—2010». Тем самым антифашисты намекнули на то, что в данный момент в лесу проходит незаконная, не подтверждённая документами вырубка, а технику охраняют различные криминальные элементы, в том числе и ультраправые футбольные хулиганы — националисты. Они воздействуют силовыми методами на находящихся в лесу экологов-активистов, которые противодействуют вырубке.
«Неуловимые мстители»
С каждым, буквально с каждым из нас может произойти то же самое. Государство никак не защищает своих граждан, а защищает только свои интересы. На обычных людей, которые встают поперёк чьих-то коммерческих или политических интересов, мощной машине т.н. «правоохранительных органов» наплевать — так было всегда и так здесь будет всегда. Мы никак не защищены, а организации, которые на словах призваны бороться с экстремизмом, на деле занимаются совсем другим делом. Криминальная мразь, делающая бизнес, всемогуща в России и тесно переплелась с государством, погрязшем в коррупции и воровстве. Мы, живущие здесь, бессильны что-либо сделать. И от этого очень невесело.
Олег, дорогой, держись, пожалуйста».
С раннего утра у здания на Петровке журналисты и блогеры организовывают одиночные пикеты. Судя по сообщениям с мест, служители порядка не разгоняли и не разгоняют собравшихся, но просят не собираться группами, поэтому на пикетирование добровольцы вынуждены выходить по очереди. В «Твиттере» регулярно появляются новые фото с места события. По сообщению «Интерфакса», за сегодняшний день в акции приняли участие порядка ста человек. И в настоящее время она продолжается.
Пресса указывает на то, что нападение на Олега Кашина напрямую связано с его профессиональной деятельностью. К тому же к одной из версий происшедшего склоняются оперативники. Экологи связывают его с недавним избиением химкинского гражданского активиста Константина Фетисова, о котором стало известно ещё в среду (Константин Фетисов до сих пор находится в реанимации), и напоминают о судьбе главного редактора «Химкинский правды» Михаила Бекетова — его избили в ноябре 2008 года, после чего он навсегда остался инвалидом.
Зинаида Троицкая
- 08.11.2010
Источник: Газета.ру
Нападали как на журналиста
Профессиональная деятельность Олега Кашина — основная версия нападения
Приоритетной версией нападения на журналиста Олега Кашина является его профессиональная деятельность, заявили в СКП. Следователи провели обыски в рабочем кабинете журналиста и у него дома. Опрошены более 30 человек. Врачи пока не дают прогнозов о состоянии журналиста, находящегося в реанимации в медикаментозном сне.
Следователи провели обыски в рамках возбужденного дела по факту нападения на журналиста газеты «Коммерсантъ» Олега Кашина, сообщили «Газете.Ru» в СКП РФ. Сотрудники СКП побывали на квартире журналиста и в редакции издания. «Известно, что дома у журналиста были изъяты какие-то материалы, но, что это, пока неизвестно», — сказала «Газете.Ru» коллега пострадавшего, сотрудник отдела культуры «Коммерсанта» Мария Семендяева.
В редакцию следователи пришли в минувшую субботу. «Их было двое человек, они вынесли из офиса буквально все до бумажки, что принадлежит Кашину, — рассказал «Газете.Ru» заведующий отдела неделовых новостей «Коммерсанта» Илья Нагибин. — Вынесли все, что лежало в тумбочках, на столе, в шкафу».
В СКП надеются найти среди изъятых вещей зацепки для мотива преступления.
Сейчас сотрудникам ведомства предстоит тщательно изучить многочисленные публикации журналиста, его обширную переписку в интернете. «Устанавливается круг его знакомых, его деловые и личные контакты», — добавили в СКП. Уже допрошены около 30 человек, в том числе и главный редактор «Коммерсанта» Михаил Михайлин. Многие были вызваны на беседу повторно. «Сначала меня допрашивали следователи, судя по всему, из СКП, а затем оперативники уголовного розыска, причем вторые явно были более профессиональными», — сообщил «Газете.Ru» друг Кашина, фотограф Максим Авдеев. «Я не смогла сразу приехать на второй допрос. Позвонила следователям, они сказали, что приходить не нужно. Но я все равно хочу прийти», — добавила коллега пострадавшего Семендяева.
Следствие уже официально заявило, что считает основной версией нападения на Кашина профессиональную деятельность журналиста.
«В качестве приоритетных версий рассматриваются профессиональная деятельность журналиста и его личная гражданская позиция, которую Кашин высказывал в своем интернет-блоге», — сообщают в СКП.
В «Коммерсанте» также придерживаются этой версии. «Конечно, мы тоже стали изучать публикации Олега, пытаясь понять, что именно могло стать причиной нападения, — говорит Семендяева. — Пока видим три возможные версии мотива преступления: его статьи о Химкинском лесе, публикации о молодежных движениях, а также его конфликт с губернатором Псковской области Андреем Турчаком». Летом в своем «Живом журнале» Кашин опубликовал нелицеприятный отзыв о губернаторе, и тот потребовал в комментариях извинений: «Молодой человек, у вас есть 24 часа, чтобы извиниться. Вы можете сделать это здесь, в ветке или отдельным постом. Время пошло».
В администрации Псковской области выждали три дня с момента избиения журналиста и только после этого дали официальный комментарий. Вместо губернатора выступила начальник управления по информационной политике и связям с общественностью Оксана Ширан. «Это дело правоохранительных органов, которым поручено расследовать обстоятельства данного преступления против журналиста Олега Кашина, — сказала «Газете.Ru» Ширан. — Мы убеждены, что они разберутся во всем и виновные в нападении на журналиста «Коммерсанта» будут найдены и наказаны в ближайшее время. Мы желаем Олегу Кашину скорейшего выздоровления».
Тем временем представители СКП обратились к россиянам с просьбой помочь в расследовании.
«Хотелось бы обратиться ко всему журналистскому сообществу, а также к тем, кто обладает какой-либо информацией, имеющей значение по уголовному делу, и заинтересован в скорейшем раскрытии этого преступления, с просьбой связаться со следователем по телефону: 8 (499) 255-30-45, — заявили в ведомстве. — Мы надеемся на сотрудничество и будем благодарны всем, кто окажет помощь следствию».
Нападение на Кашина произошло около 1.00 в ночь на субботу. Журналист приехал к своему дому на такси, машина высадила его около входа во двор, обнесенный забором. На видео с места происшествия видно, как Кашин зашел во двор следом за неизвестным мужчиной, который развернулся и повалил журналиста на землю. Ему помогал сообщник, следовавший за ними. Схватив железные прутья, спрятанные в цветочном букете, нападавшие начали избивать Кашина. Били с жестокостью по ногам и рукам в течение полутора минут. Позже врачи зафиксировали травму черепа, перелом челюстей, голени. Также у пострадавшего была оторвана фаланга мизинца на одной руке. Журналиста ввели в состояние медикаментозного сна, а затем провели несколько операций.
«Врачи говорят, что он хорошо перенес операции, — сообщила жена журналиста Евгения Милова. — Однако каких-либо прогнозов они не делают. Когда Олег сможет прийти в себя — неизвестно. Сейчас врачи внимательно наблюдают за его состоянием».
Анастасия Берсенева
- 08.11.2010
Источник: Газета.ру
Требуют найти
Общественность вступилась за Олега Кашина
Правозащитники и коллеги избитого Олега Кашина пытаются с помощью общественных акций повлиять на скорость и качество расследования. В мэрию подали заявку на проведение в четверг митинга с требованиями найти исполнителей и заказчиков. Студенты журфака вывесили за окно аудитории с видом на Кремль растяжку с вопросом "Кто бил Кашина?". Внепланово заседать будет общественный совет при ГУВД.
Из-за нападения на журналиста Олега Кашина на экстренное заседание созывают общественный совет при ГУВД. На внеплановое собрание придет глава московской милиции Владимир Колокольцев и начальник Кашина — главный редактор газеты «Коммерсантъ» Михаил Михайлин. Председатель общественного совета при ГУВД Москвы, главный редактор РИА «Новости» Светлана Миронюк созвала чрезвычайный президиум совета, потому что «считает целью преступления попытку запугать всех журналистов и призывает журналистское сообщество контролировать расследование всех случаев нападения на журналистов и не позволять правоохранительным органам спускать эти дела на тормозах».
Обсуждение пройдёт в закрытом режиме, чтобы не мешать ходу расследования.
Во вторник экстренное заседание пройдет и в Общественной палате РФ. Члены ОП обсудят, как идет расследование уголовного дела по нападению на Кашина. Вопрос защищенности журналистов при осуществлении ими своей профессиональной деятельности стоял уже давно, но «нападение на Кашина окончательно подтолкнуло к скорейшему обсуждению», заявил глава комиссии ОП по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов Анатолий Кучерена.
Тем временем следователи просят журналистов и граждан, которые обладают какой-либо информацией по уголовному делу, связаться с ними. «Хотелось бы обратиться ко всему журналистскому сообществу, а также к тем, кто обладает какой-либо информацией, имеющей значение по уголовному делу, и заинтересован в скорейшем раскрытии этого преступления, с просьбой связаться со следователем по телефону 8-499-255-30-45. Мы надеемся на сотрудничество и будем благодарны всем, кто окажет помощь следствию», — сказал пресс-секретарь СКП Владимир Маркин.
Последние два дня друзья, коллеги и сочувствующие Кашину дежурили на одиночных пикетах у ГУВД Москвы. В субботу и воскресенье на Петровке, 38, они стояли с плакатами «Избит журналист Олег Кашин. Требую найти исполнителей и заказчиков преступления».
Большой митинг с аналогичными требованиями планируется провести в четверг в семь вечера на Пушкинской площади.
Заявку на эту акцию в мэрии зарегистрировали в 10.27 понедельника. Ответить на нее по закону должны в тот же день.
Кроме того, в понедельник несколько студентов журфака МГУ закрылись в аудитории с видом на Кремль и вывесили в окно баннер «Кто бил Олега Кашина?». Растяжка оказалась прямо напротив входа в торговый центр на Манежной площади, а также входа в Кремль. Акцию организовала инициативная группа «Другой журфак», сообщила «Газете.Ru» студентка Вера Кичанова. Участники успели убежать до появления сотрудников охраны факультета. «Плакат сняли, так как здание факультета журналистики является памятником архитектуры и находится под охраной. Конечно, факультет журналистики, как и все журналистское сообщество, сожалеет об избиении журналиста Кашина», — сказали в пресс-службе журфака.
К бессрочной акции призвал сегодня Союз журналистов России.
«Мы предлагаем коллегам, которым не чужды принципы профессиональной солидарности, провести бессрочную акцию: пятого числа каждого месяца, в день нападения на Кашина, размещать на первой полосе своего издания белый квадрат с подписью: «Здесь могли бы быть фамилии осужденных убийц и тех, кто заказывал эти преступления», — говорится в заявлении. — Делать это надо до тех пор, пока мы действительно не сможем назвать эти фамилии».
В воскресенье на Петровке представители разных СМИ решили провести простую акцию солидарности — разместить на своих сайтах баннер с фотографией Олега Кашина. Ее можно взять со страницы портала «Грани.Ru». Вести все эти баннеры будут на страницу «Коммерсанта» с информацией о нападении и откликами. «Может быть, к акции присоединятся не только журналисты — ведь под ударом оказалось все гражданское общество. Разместив баннер на своем сайте или в блоге, скажите «нет» террору», — предлагают организаторы флеш-моба.
Блогеры в «Живом журнале» проводят виртуальную акцию солидарности. Они предлагают опубликовать у себя в дневнике или на сайте информацию о случаях насилия над сотрудниками СМИ. Сейчас это сделали более трех тысяч человек.
Алиса Снежкина
- 08.11.2010
Источник: Газета.ру
«Олег говорил, что ему обещали припомнить все»
Олег Кашин находится в стабильно тяжелом состоянии
Избитый журналист Олег Кашин по-прежнему находится в медикаментозном сне, его состояние оценивается как стабильно тяжелое. Накануне ему была сделана операция. Жена Кашина сообщила, что "мозгу Олега теперь точно ничто не угрожает". Следователи уже допросили коллег и друзей журналиста. По их мнению, нападение на Кашина связано исключительно с его профессиональной деятельностью.
Состояние избитого журналиста «Коммерсанта» Олега Кашина остается стабильно тяжелым. Он по-прежнему находится в медикаментозном сне (врачи ввели пациента в это состояние, чтобы он не чувствовал боли) в нейрохирургической реанимации 36-й городской больницы. Супруга журналиста Евгения Милова написала в Facebook, что в воскресенье ему был сделана операция, которая длилась три часа.
«Теперь мозгу Олега точно ничто не угрожает», — сказано в сообщении Миловой. Ранее она опровергла появившиеся слухи о том, что у журналиста зафиксирован перелом основания черепа.
Правозащитники возмущены нападением на Кашина
Нападение на журналиста «Коммерсанта» Олега Кашина заставило общество вновь вспомнить тему преследования журналистов в России, при этом часть общественных деятелей требуют от власти ужесточить ответственность...
«Есть черепная травма, за ней наблюдают», — отметила Милова. Также у Кашина сломана голень, обе челюсти, кисти, оторвана фаланга мизинца на одной руке. Раздробленные челюсти врачам пришлось собирать с помощью титановых пластин. После воскресной операции Миловой и отцу Кашина, который приехал к сыну в гости из Калининграда накануне покушения, позволили в первый раз зайти к журналисту в палату. «Он спит», — написала Милова в Facebook. Будут ли выводить Кашина из состояния медикаментозного сна, врачи решат в понедельник.
Двое неизвестных напали на журналиста в ночь на 6 ноября, около 1.00. Они караулили Кашина у закрытого двора его дома на улице Пятницкая. На сайте издания LifeNews появилось видео с камер наблюдения у подъезда журналиста. На нем видно, как Кашин подходит к калитке с домофоном, один из нападавших обгоняет его и сбивает с ног, другой подбегает сзади.
Пока один преступник прижимает журналиста к земле, другой методично избивает его полторы минуты каким-то предметом (следствие полагает, что это был кусок арматуры) по рукам, ногам, голове.
В Жуковском избит журналист, освещавший кампанию в защиту местного леса
В подмосковном городе Жуковский в ночь с воскресенья на понедельник был избит журналист газеты «Жуковские вести» Анатолий Адамчук, сообщила «Газете.Ru» главный редактор издания Наталья Знаменская.По ее...
Затем нападавшие убегают во дворы, Кашин пытается встать и падает. Дворник дома Владимир Ладохин, живущий на первом этаже, рассказал «Коммерсанту», что именно он спугнул преступников. Ладохин вызвал «скорую», Кашин был в сознании и мог говорить.
Изначально уголовное дело по факту нападения на журналиста было возбуждено органами Следственного комитета при прокуратуре (СКП) по городу Москве по ст. 30 и ст. 105 УК РФ — покушение на убийство. Затем, после просмотра записей камер видеонаблюдения и опроса свидетелей, его переквалифицировали на ч. 3 ст. 30, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство, совершенное группой лиц). Как сказали «Газете.Ru» в СКП России, уголовное дело расследуют следователи из отделения СКП по Центральному административному округу Москвы. Начальник управления информации ГУВД Москвы Виктор Бирюков сказал, что ГУВД Москвы создало специальный оперативный штаб для расследования дела о нападении, в него вошли «профессиональные сыщики уголовного розыска, следователи Следственного управления при прокуратуре России и другие эксперты-криминалисты». Источник РИА «Новости» в правоохранительных органах сказал, что на месте происшествия оперативники нашли «некие вещественные доказательства», с одним из вещдоков проводится ДНК-экспертиза. Собеседник не исключил, что с помощью найденных вещдоков следователи смогут установить имена нападавших.
По заявлению СКП, приоритетными версиями нападения на журналиста являются его профессиональная деятельность и личные высказывания в интернет-блоге, передает РИА «Новости».
Друзья Кашина и его коллеги уже побывали на допросах. По их мнению, как и по мнению главного редактора «Коммерсанта» Михаила Михайлина, причина нападения на журналиста связана исключительно с его профессиональной деятельностью.
Как рассказали «Газете.Ru» друзья Кашина, на допросах они упоминали про его конфликт с молодежными прокремлевскими движениями, в частности «Молодой гвардией». 11 августа на сайте движения был опубликован текст «Журналисты-предатели должны быть наказаны», в котором говорилось, что в России работает «подпольный фашистско-журналистский центр». В публикации были размещены фотографии Кашина, Михайлина и заведующего отделом экономической политики «Коммерсанта» Дмитрия Бутрина со штампом «Будут наказаны». В субботу «Молодая гвардия» опубликовала заявление в поддержку Кашина, в котором пожелала ему «выздоровления и скорейшего возвращения в строй». А статья от 11 августа была дополнена комментарием: «Есть цивилизованная политическая борьба, а есть отмороженная уголовщина. Есть художественные образы, а есть жизнь. Призываем всех это понимать».
Также коллеги журналиста говорили о его конфликте с губернатором Псковской области Андреем Турчаком. В своем «Живом журнале» Кашин опубликовал нелицеприятный отзыв о губернаторе, и тот потребовал в комментариях извинений: «Молодой человек, у вас есть 24 часа, чтобы извиниться. Вы можете сделать это здесь в ветке или отдельным постом. Время пошло».
Гражданский активист Сергей Смирнов, также вызванный на допрос, сказал «Газете.Ru», что Кашину в связи с конфликтом с Турчаком поступали угрозы.
Международные журналистские сообщества выступили в поддержку Олега Кашина
Свое возмущение нападением на журналиста высказал исполнительный директор международной организации «Комитет в защиту журналистов» Джоэл Саймон, передает «Эхо Москвы». Он отмечает важность...
«Олег говорил мне, что с ним связывались люди, которые обещали ему «припомнить все, когда все уляжется». Говорил, что обещали умыть его кровью», — сказал Смирнов. Кроме того, подчеркивают коллеги, Кашин активно писал про конфликт вокруг Химкинского леса. В частности, брал интервью с одним из организаторов погрома администрации Химок и подозреваемым в участии в погроме Максимом Солоповым. Защитники Химкинского леса не исключают, что нападение на Кашина связано с другим жестоким избиением, которое произошло ровно на сутки раньше: неизвестные напали на активиста-эколога из Химок Константина Фетисова в ночь на пятницу — ему проломили голову бейсбольной битой.
Друзей Кашина и его жену допрашивали в ОВД «Замоскворечье», которое находится также на Пятницкой улице, через дорогу от дома Кашина. Близкий друг журналиста, корреспондент «Русского репортера» Илья Азар рассказал «Газете.Ru», что на допросе у него интересовались не только версиями преступления, но и спрашивали про сексуальную ориентацию Кашина. Милова в эфире телеканала «Дождь» сказала, что следователи спрашивали у нее об отношениях журналиста с девушкой Анастасией, с которой он встречался перед нападением.
По словам Азара, следователи утверждали, что «политикой не интересуются».
«Они спрашивают, что такое «Живой журнал», какой у него тираж, пишут слово «блог» с большой буквы и в кавычках, как название СМИ. Не знают, что происходит на Триумфальной, кто и зачем собирается 31-го числа», — рассказывает собеседник.
Из-за леса вышли с битой
Жертвами нападений стали журналист подмосковной газеты «Жуковские вести» Анатолий Адамчук, освещавший кампанию в защиту местного леса, и экологический активист из Химок Константин Фетисов....
Вечером в пятницу, перед нападением, Кашин был в гостях у своего друга, фотографа Максима Авдеева. Авдеев сказал «Газете.Ru», что был уже на допросах дважды. Оба раза в помещении Замоскворецского ОВД на Пятницкой, 49. «Первый раз меня допрашивали следователи, которые явно были не в теме: не знали, например, что такое «дело о Химкинском лесе», — сообщил «Газете.Ru» Авдеев. — Между собой спрашивали, кто такой Кашин, почему к нему такое внимание. Когда пришла на допрос бабушка-свидетельница, которая торопилась, они сказали: «Ну, раз торопится, то можно сходить покурить, подождет». То есть отношение было странное». Журналист не смог уточнить, из какого ведомства были эти следователи — СКП или ГУВД. «Второй раз меня вызвали по этому же адресу, и допрашивали уже оперативники Московского уголовного розыска, — продолжил Авдеев. — Они пожаловались на своих предыдущих коллег: видите, с кем приходиться работать вместе. Они уже знали о Химках, на столе лежали папки с делами, связанными с Химкинским лесом. Спрашивали о друзьях Олега, его коллегах, кто мог знать, что он делал последние дни. Пытались понять, кого он мог задеть в своих публикациях. То есть искали мотив преступления». В понедельник на допрос должен приехать Михайлин. Он сообщил, что следователи уже допросили начальников Кашина — редактора отдела «Общество» «Коммерсанта» Илью Нагибина и его заместителя Дмитрия Ждакаева.
В выходные, 6 и 7 ноября, около здания московского ГУВД на Петровке, 38, журналисты устраивали одиночные пикеты в поддержку Кашина. По очереди они стояли у дороги с плакатом «Избит журналист Олег Кашин. Я требую найти исполнителей и заказчиков». Акция продолжается и в понедельник.
В воскресенье на Петровке собрались около 100 журналистов, блогеров и москвичей, узнавших об акции из СМИ.
Все желающие подписывали обращение к президенту Дмитрию Медведеву с требованием расследовать нападение на журналиста. «Со дня убийства Владислава Листьева прошло 15 лет. Анна Политковская была убита четыре года назад. Редактор «Химкинской правды» Михаил Бекетов изувечен в ноябре позапрошлого года. Эти преступления не раскрыты до сих пор, — сказано в тексте обращения. — Поэтому необходимо, чтобы расследование дела Кашина было доведено до конца. Виновники должны быть названы и наказаны. Необходимо довести до конца расследования по делам Политковской и Бекетова». В воскресенье акцию у здания ГУВД посетили редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, член Общественной палаты Марат Гельман, адвокат Анатолий Кучерена, освобожденный под подписку о невыезде Максим Солопов. За собравшимися наблюдал также начальник управления информации ГУВД Москвы Виктор Бирюков, который сказал корреспонденту «Газеты.Ru», что к акции «никак не относится». Милиционеры не мешали ни собранию, ни одиночным пикетам.
Также пикеты прошли в Санкт-Петербурге, Рязани и Самаре. В Омске пикетчики — по разным данным, от 7 до 10 человек — были задержаны за участие в несанкционированной акции.
Полина Никольская, Анастасия Берсенева
- 08.11.2010
Источник: Газета.ру
Когда убивают за слово
Бита и арматура — новые методы политической цензуры
Жестокое преступление против журналиста Олега Кашина показывает, что в нынешней России могут покалечить и даже убить не только за противодействие чьим-то политическим или бизнес-интересам, но и за простое несовпадение мнений.
Можно с горечью констатировать, что избиение журналиста в нашей стране — это не новость. Новостью могла бы стать поимка и наказание исполнителей, организаторов, а главное, заказчика преступления, поскольку именно это событие исключительное. Нападение на Олега Кашина из газеты «Коммерсантъ» заставило действовать самого президента Медведева, распорядившегося взять расследование по этому делу «на особый контроль». Но особого оптимизма быстрая (прямо в Twitter) реакция главы государства почему-то не порождает — может быть, потому что нет такой привычки испытывать оптимизм от начальственных обещаний «раскрыть и предать суду» негодяев, стоящих за резонансными преступлениями.
Трагедия, случившаяся с Кашиным, выделяется из длинного ряда подобных дел тем, что он не является журналистом-расследователем или политическим активистом, хотя буквально накануне нападения на него был жестоко избит как раз активист Константин Фетисов, участвовавший в экологических протестах в Химках, о которых Кашин много писал.
Очень похоже, что Кашина «наказывали» за его оценки, мнения, эпитеты, которыми он пользовался в публикациях и блоге.
Такая месть — новое слово в цензуре. Зато она органична в уголовной культуре, где требование «ответить за базар» означает, как известно, не готовность продолжать спор, а необходимость быть готовым к физической расправе.
Казалось бы, государство с этой уголовной культурой обязано всеми силами бороться. Но борьба идет как-то не очень удачно. Более того, «понятия» вошли в лексикон политиков самого высокого ранга, которые успешно пользуются ими в разговоре с народом. И находят понимание. Вошли ли они в их практику? Ведь
призывы к расправе над неугодными настойчиво распространяются близкими к власти структурами.
Стала широко известна статья Владислава Ловицкого на сайте «Молодой гвардии» «Единой России» про «журналистов-предателей», так кстати проиллюстрированная фотографией Кашина с надписью «Будет наказан». После преступления фотография была убрана, а статья снабжена предисловием с призывом «понимать», что «есть художественные образы, а есть жизнь».
Можно списывать подобные выходки на отсутствие разума у малолетних политических гопников, но что делать с таким высказыванием: «Вышли, не имея права (на неразрешенную местными властями демонстрацию —ред.), — получите дубиной по башке. Ну вот и все!» Это слова ответственного руководителя, премьер-министра России Владимира Путина. Не менее образные.
Эта «художественная образность» уже десять лет является частью фирменного стиля власти , который, между прочим, находит отклик в той самой жизни. В перечислении убитых и искалеченных политических активистов и журналистов нет нужды, их списки известны. Списки заказчиков — нет. В общем-то,
в эффективности решения вопросов силовым способом нас все последние годы успешно убеждают руководители.
Контраргумент может быть только один: если у тебя нет легитимного права на насилие, а ты к нему прибегнул, тебя поймают и посадят. Если не ловят или ловят, но отпускают, потому что то ли не хотят, то ли не умеют доказать твою виновность, — значит, контраргумент не работает. Значит, можно решать свои вопросы таким образом.
Если добавить к этому низкую эффективность публичного разрешения конфликтов, будь то в политической сфере, в споре хозяйствующих субъектов или просто в обыденной жизни, применение насилия оказывается естественным выбором. И месть журналисту за ненужную въедливость или грубость здесь только частный случай. Свидетельством тому может служить хотя бы высокая популярность травматического оружия и возрастающая частота его применения даже в самых банальных ситуациях.
Сам Кашин, кстати, по печальному совпадению ровно два месяца назад в эфире«Эха Москвы» сказал: «Да, человек с бейсбольной битой пришел в политику лет 10 назад и не уходил из нее. И не только в политику, но и в бизнес, потому что в рейдерских захватах все это вполне практикуется и используется достаточно часто. Поэтому не стоит делать выводы, что это началось сейчас, — просто сейчас на это начали обращать внимание».
Нападение на Олега Кашина — это заказное преступление. Но такой заказ возможен только в соответствующей общественной атмосфере, убеждающей заказчика, что он не делает ничего такого особенного, сильно отличающегося от того, что делают высшие руководители.
Ну и, разумеется, подсказывающей ему, что его действия останутся безнаказанными — просто потому, что таковыми оказались подобные же поступки в статистически значимом количестве.
Не стоит пенять коллегам Кашина за то, что они подняли такой шум потому, что он журналист. Это естественная человеческая реакция — горячее защищать тех, кого знаешь лично, или просто членов своей группы — в данном случае профессионального цеха. Было бы правильнее присоединиться не к защите каких-то особых прав журналистов или общественных активистов, а к кампании против распространения насилия и уголовных «понятий» в обществе.
- 08.11.2010
Источник: slon.ru
Беспомощность смельчака и простая жизнь труса
Почему журналистам следует немедленно перейти от требований раскрыть дело Кашина к собственным расследованиям
Я знаком с Олегом Кашиным: несколько раз с ним говорил, выпивал в общих компаниях – не более того. Ни с какой стороны не могу «примазываться» ни в его соратники, ни даже в друзья. Собственно, пишу этот текст, стараясь максимально абстрагироваться от знания человека по имени Олег Кашин.
Большинство моих друзей, корреспондентов в социальных сетях – журналисты или бывшие журналисты, сменившие теряющую популярность профессию на более спокойное и хлебное занятие. В последние три дня они комментируют покушение на Олега Кашина, копаются в версиях, моральности позиции тех или иных участников обсуждения – и через сухие ссылки или слезливые посты, через попытки собраться или через личные всплески смелости – везде пробивается одно очень понятное чувство. Чувство бессилия, беспомощности перед происходящим.
«Так некогда в разросшихся хвощах\ Рыдала от сознания бессилья\ Тварь скользкая, почуяв на плечах\ Еще на зародившиеся крылья.» – описывал это состояние Николай Гумилев. Черт побери, именно твари, именно скользкие, и именно от сознания бессилья!
Мы в нашей стране давно живем довольно странной жизнью. (Мы – это я имею в виду пишущее, снимающее, говорящее по радио сообщество.)
С одной стороны, в целом, описываемые понятием «пресса», мы выполняем некоторые функции, о которых есть договоренность с обществом: сообщаем ему новости, описываем повестку дня, рассказываем интересное, «поднимаем вопросы» – и делаем это каждый день.
С другой стороны, в тот же самый «каждый день» сталкиваемся с простой и очень грустной реальностью: наша работа, по большому счету, ничего в этом обществе, нашем коллективном работодателе, не меняет. Договоренности вроде как есть: нести разумное, доброе, вечное, вскрывать язвы и именовать порок – но то ли общество глухое, то ли мы тихо говорим. То ли (приходит в голову ужасная мысль) – ни то, ни другое; просто нас давно никто всерьез не воспринимает. Так, сборище информационной прислуги и городских сумасшедших.
Покушение на жизнь Олега Кашина в рамках этой довольно безрадостной картины – важнейшее, возможно, поворотное событие – но прежде всего для журналистов его поколения. И вот почему.
В российской журналистике сейчас активно трудятся три «возраста»: те, кому 40 плюс (к нему принадлежу я, в частности), те, кому около 40 и те, кому 30 минус. С точки зрения профессиональных рефлексов, этической модели и понимания медиа важно понимать, как устроен журналистский цех. Те, кому за 40, – застали «в полный рост» советскую медийную систему: с цензурой, застойной иерархией, партийными принципами и, наоборот, довольно высокими журналистскими стандартами. Те, кому 30 и меньше – точно не застали, даже не особенно знакомы с продуктом советской прессы, а профессионально стали формироваться как раз в «золотые двухтысячные», когда ветер перемен подул обратно в сторону цензуры и застоя. Пришедшие в журналистику между этими двумя поколениями, очевидно, успели по чуть-чуть «хлебнуть гостелерадио» и «подышать воздухом свободы». Они одновременно являются и носителями (и зачастую – создателями) «правильных стандартов», и создателями, практиками «мейнстримной журналистики».
Олег Кашин – яркий и не очень типичный представитель третьего поколения. Может быть, самый яркий и самый нетипичный. Его профессиональные колебания: от «КП в Калининграде» до газеты «Жизнь», потом от «Русской жизни» до «Коммерсанта» – отражают не столько личные поиски свободы (для меня очевидно, что это не так), сколько стремление безусловно талантливого человека в профессии найти, нащупать аудиторию, которая не будет глухой (см. выше), которая будет реагировать, меняться, просвещаться.
Коллег убивали и истязали и раньше: и «за политику» (в особенности в регионах), и в рамках военных действий в Чечне (равно как и в рамках эха той войны), и в рамках коммерческих войн, и в рамках просто бытовухи. На считанные дни, реже – недели такие события становились, точно как и в случае с Кашиным, ключевой темой для профессиональной тусовки.
Коллеги пугались, ожесточались, стремились (и уезжали) в эмиграцию, клялись бороться до конца, писали коллективные и личные открытые письма – но, не добившись не то что быстрого, а никакого результата, забывали, захваченные текучкой новостного дня или просто зарабатывания на хлеб насущный. Отчасти два «старших» поколения журналистов, говоря честно, просрали в этих обстоятельствах (убийство Холодова, Листьева, Политковской, Эстемировой, слишком похожую на убийство смерть Щекочихина, убийство Пола Хлебникова и еще десяток смертей) свое профессиональное и гражданское право ТРЕБОВАТЬ ответа властей предержащих – и еще, что важнее, право находить ответ самостоятельно, в рамках общественного мандата, в просторечье именуемого 29-й статьей Конституции РФ.
Смирились и шли, как ни в чем не бывало, в свои все более понтовые офисы, к все более совершенным компьютерам, все более сильной внутренней цензуре. Это – в равной степени претензия и к самому себе. Да, вспоминали в скорбные годовщины, собирались на кладбище или в «Домжуре», писали что-то рутинно-гневное, и снова на год забывали.
Произойдет ли сейчас «стандарное»? Олег, надеюсь и верю, поправится – и вернется в строй злее, серьезнее и внимательнее. Но – и это вопрос к его сверстникам (и чуть боле молодым), многочисленным и – где бы кто бы ни работал – затронутым этой историей: «Вы считываете сообщение?»
Неважно, кем оно конкретно отправлено: инициативными отморозками, циничными коррупционерами, воротилами преступного мира или преступниками в погонах и при должностях. Сообщение – и по характеру травм Олега, и по выбранной жертве – «сидеть и не рыпаться, молчать в тряпочку». И слив видео избиения в Lifenews, известную своей простой и циничной позицией: «власть не трогаем, потому что мы ее любим», – тоже часть этого месседжа, правда, явно небескорыстная и оттого еще более подлая. Именно младшему поколению адресованная. Старшее легко придавливается деньгами и цензурой. Среднее тоже ближе к деньгам и управлению (а значит, к своеобразно понятой авторитарным режимом «ответственности»).
Единственное активное и непонятное, в смысле управления, поколение – молодежь. «Рожденные свободными», но выросшие в годы имитации политической жизни. Воспитанные без цензуры как таковой, но в атмосфере экономического комформизма и «без-ценностного» общества потребления. Того самого поколения, из которого с равным успехом удалось рекрутировать «цепных псов режима» и бескостных дикторов Централь… простите, «Первого канала» и «России».
Самое простое в этой ситуации – отметиться, помитинговать и подписать петицию властям. Это видно, просто и, скорее всего, безопасно.
Самое сложное – и не всем доступное, как мне кажется, – поменять отношение к той системе договоренностей, которая лежит в основе работы журналиста как таковой. Поменять – и действовать далее по жизни в соответствии с этой новой парадигмой.
В ситуациях, когда нарушаются права (от права на жизнь до права на осуществление профессиональной деятельности), единственная разумная позиция активного гражданина (и журналиста, который является частным случаем такого гражданина) – действовать. Действие – это не использование интернета, мобильного телефона или иного способа связи для того, чтобы высказать «поддержку» Олегу.
Это, прежде всего, параллельное расследование – всеми доступными и легальными методами. Это ежедневное требование, при любом контакте с любыми представителями власти, так или иначе связанными с нарушенными и нарушаемыми правами, объясняться и отчитываться. Это, вполне возможно, информационный бойкот (как предлагает Константин Чернозатонский) структур, особо серьезно подозреваемых в давлении на информационную деятельность.
Это переход с выражения «уважаемый» на выражение «неуважаемый до тех пор, пока», в том числе и в отношении высших должностных лиц. Как ни комично звучит, сакральность власти держится, в том числе, на этом «уважаемый…». Между тем, даже в авторитарных и псевдодемократических обществах власть не сакральна. Власть держится на той или иной системе договоренностей, умолчаний, законов ,и др. Неисполнение обязательств даже самой авторитарной властью – повод как минимум, напомнить ей о них; как максимум – добиться, прежде всего, своей работой, –чтобы она эти обязательства выполнила и выполняла впредь.
Публичный протест – в виде пикета, митинга, открытого письма – это поведение слепого и беспомощного смельчака. Приходя, подписывая, молча или шумно – мы расписываемся в собственном бессилии, в беспомощности. Разве это так? Разве в руках журналистов нет сильного ресурса – спроса общества на информацию? Разве нет расследований, которые нельзя игнорировать? Нет конфронтационных вопросов в интервью, на которые отвечать чиновнику неудобно, или даже опасно? Нет права на редакционный запрос – прописанный в Законе о СМИ? Это не пустые формальности, это просто нормальная ежедневная работа, которую надо делать хорошо и честно: по отношению к себе, по отношению к своей аудитории, по отношению к нашему коллективному работодателю – обществу.
Покушение на убийство Олега Кашина вызвало быструю реакцию президента Медведева – значит, на несколько дней, а может – недель, пробита брешь в самовлюбленной обороне, есть мимолетный фокус внимания к проблеме. Никто, кроме нас самих, не сможет этой брешью воспользоваться.
Василий Гатов
|
 |
поиск
|
