29.09.2017 17:04
Состоялась Конференция Союза журналистов "Масс-медиа Санкт-Петербурга - 2017"
Конференция Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области «Масс-медиа Санкт-Петербурга. 2017» прошла 29 сентября 2017 года в Доме журналиста (Невский,70)
На конференции «Масс-медиа Санкт-Петербурга. 2017», которую Союз журналистов СПб и ЛО провел 29 сентября в Доме журналиста, большое внимание было уделено вопросам многочисленных изменений законодательства, происходящих в последнее время, и их влиянию на работу журналистов. Этой теме был посвящен доклад руководителя «Центра защиты прав СМИ» Галины Араповой на пленарном заседании и круглый стол «Актуальные проблемы правового регулирования медиапространства».
Тенденция к ужесточению
«Регулирование в области масс-медиа стало невероятно популярным, – отметила руководитель «Центра защиты прав СМИ» Галина Арапова. – Можно сказать, самой популярной темой в Госдуме. Основная тенденция – и это не секрет – к ужесточению. С момента принятия закона «О СМИ» в 1991 году следующие лет 15 он был «священной коровой». Закон неплохо написан, по французскому образцу, в нем есть позиции, взятые авторами из практики европейского суда. Закон неплохо регулировал права журналиста, и его старались не трогать. Но потом пошел стремительный процесс, и каждая последующая поправка меняла саму природу этого закона. Теперь он стал не таким демократичным».
При этом на деятельность СМИ, к сожалению, влияет не только закон «О СМИ», но и множество других правовых актов. По данным «Центра защиты прав СМИ» с 2000 года в Госдуме было зарегистрировано более 158 законопроектов, напрямую регулирующих деятельность средств массовой информации и Интернет. Из них 25 с поправками к закону «О СМИ» и 17 с изменениями Закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации. Ситуация усугубляется еще и тем, что не только журналисты, но и обычные пользователи интернета стали распространителями информации, и многие законодательные нормы распространяются и на них.
Галина Арапова представила обзор законодательных изменений, произошедших только за последние два года (с ними можно ознакомиться в презентации). Отдельно она остановилась на популярной сейчас теме блокировок. Самыми популярными поводами к блокировкам сайтов различных СМИ и иных интернет-ресурсов сейчас является нахождение там Роскомнадзором информации о суициде или детях-жертвах преступлений, экстремизма, мата и нарушение возрастной маркировки. Для блокировки зарубежных интернет-ресурсов еще активно применяется закон о персональных данных.
«Мы удостоились быть первыми в мире, кто заблокировал Linkedln. Таким образом Роскомнадзор приступил к боевым действиям по отношению к тем сайтам, которые не хранят данные российских пользователей на территории РФ. То есть, все не российские сайты, на которых вы регистрируетесь и оставляете свою информацию, должны вычленить ее из миллионов данных других пользователей и перенести на хранение в Россию, причем к этим данным будут иметь доступ спецслужбы по первому требованию. Это не нравится, естественно, ни российским пользователям, ни тем компаниям, которые хотят обеспечить качественные услуги для своих пользователей. Тем более, практически невозможно отфильтровать россиян отдельно от французов, американцев и так далее. А что делать с теми, у кого двойное гражданство? А что делать с иностранцами, которые живут в России и выходят в сеть по российскому IP-адресу? Как, например, тот же Фейсбук будет проверять, российский это гражданин или американский? Как вы знаете, Фейсбуку сейчас пригрозили блокировкой с нового года. Ждем».
Претензии к ресурсам, связанные с информацией о суицидах или детях-жертвах преступлений, порой находятся на грани абсурда (а может, уже и за гранью). Даже публикация, посвященная проблемам оказания помощи онкобольным на последних стадиях заболевания, вызвала претензии у Роскомнадзора, так как в ней были приведены два случая, когда люди не смогли дождаться нормальной помощи и из-за сильной боли покончили с собой. Так как в соответствии с законом нельзя распространять информацию ни о способах суицида, ни о его причинах.
«Нельзя писать, что сделал и почему сделал, именно это контролирующие органы и вычленяют, – пояснила Галина Арапова. – По сути, практика развивается так, что, наверное, журналисты просто перестанут об этом писать. Возможно, к этому их и подталкивают».
Также может привести к блокировкам и штрафам любая статья про экстремальные виды спорта, если интернет-ресурс не имеет маркировки 18+. Так как Закон о защите детей от информации запрещает распространять среди несовершеннолетних информацию, «побуждающую детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству». Еще более неожиданные последствия вызывает запрет на распространение информации о «несовершеннолетнем, пострадавшем в результате противоправных действий».
«Здесь есть проблема, с который мы сталкиваемся буквально ежедневно, – рассказала Галина Арапова. – Редакция из самых лучших побуждений пытается помочь найти ребенка, а потом получает штраф от Роскомнадзора в миллион рублей за то, что распространила персональные данные ребенка. Конкретный пример. Пропал ребенок. Ищут его всем миром, всем районным центром. Маленькая районная газета по просьбе полиции публикует материалы. Через неделю нашли труп, возбудили уголовное дело, арестовали человека, который подозревается в совершении убийства, и об этом газета тоже написала. В итоге редакция была привлечена к ответственности, получила предупреждение и рисковала получить штраф в миллион рублей, так как они распространяли информацию без согласия матери. А кто будет получать согласие матери, когда информация пришла из полиции? А после того как труп девочки нашли, как с моральной точки зрения явиться к матери и задним числом просить ее согласия? Тут большая юридическая и моральная проблема. Кстати, это не только на редакции распространяется, но и на всех пользователей интернета».
В качестве «ложечки меда» Галина Арапова завершила свой доклад перечислением позитивных законодательных изменений. В их числе – увеличение максимального порога рекламных материалов в печатных СМИ с 40 до 45% площади, отмена с 1 января 2018 реестра блогеров, упрощение бюрократии с выходными данными печатных СМИ, в которых с 1 января 2018 года не нужно будет указывать фактическое и по графику время подписания номера в печать. Как выразилась докладчик, «мелочь, но приятная».
Давайте побьемся за терминологию
На круглом столе «Актуальные проблемы правового регулирования медиапространства» тема законодательных изменений и способов не просто существовать, но и выполнять свой профессиональный долг вызвала оживленную дискуссию. Интересный аспект проблемы озвучила в своем выступлении журналист и общественный деятель, секретарь Правления Союза журналистов СПб и ЛО Марина Шишкина.
«Все, кто сталкивался с правоприменением обсуждаемых сегодня законов, говорят о серьезной проблеме, связанной даже не столько с их содержательной сутью, сколько с интерпретацией понятий, входящих в их состав. Например, определения таких понятий, как «экстремизм», «экстремистская деятельность», «экстремистские материалы», «возбуждение социальной розни» в законах (ФЗ № 114 о противодействии экстремисткой деятельности) носят размытый и неопределенный характер. Последствия таких размытых определений комичны до трагичности. На днях информационное агентство «Регнум» распространило новость о судебном решении – правильном по закону, но совершенно нелогичном. В столице Республики Тува (в Кызыле) суд признал виновным в пропаганде нацизма и оштрафовал на тысячу рублей блогера Бориса Мышлявцева, который разместил на своей странице в социальных сетях пост, посвященный критике радикального национализма: он проиллюстрировал его фотографией военнослужащих Третьего Рейха».
Марина Шишкина рассказал еще о нескольких вопиющих случаях, когда из-за размытости понятий, в том числе таких, как «пропаганда», «социальная группа» осуждались, по сути, совершенно невиновные люди. Убедительно показав, что не только содержание законов, но и размытость использованных в них формулировок является огромной бедой.
«Размытые формулировки в законе всегда будут давать возможность множественной (и главное – субъективной) интерпретации. При отсутствии единых, общепринятых толкований тех или иных юридических терминов экспертизы спорных текстов превращаются в бои без правил с непредсказуемым победителем. Жертвами этих боев становятся журналисты и даже целые издания».
По мнению Марины Шишкиной, необходимо создать согласительную комиссию с участием юристов и лингвистов для разработки терминологии. И по результатам работы комиссии включить внятные определения юридических терминов в преамбулы законов, толкования которых вызывают наибольшие разночтения в судах.
«Я сразу хочу сказать, что отрицательно отношусь к этим законам, – отметила Марина Шишкина. – Это политические, мертворожденные законы. Они родились не потому, что так нужно практике, а потому, что кое-кто из субъектов решил придумать новые средства борьбы со СМИ. Мы, журналисты, обязаны освещать жизнь такой, какая она есть. Мы обязаны делать ее реальной для наших зрителей, читателей, слушателей и работать в рамках только одного закона – закона «О средствах массовой информации». Нарушение произошло тогда, когда к основному закону, который регулирует отрасль, начали примыкать законы другого толка, и они уже фактически делают невозможным исполнение нашего основного закона. Вот в чем дело, и это нарушение принципиальное. Участвовать в том, чтобы править такие законы, не очень приятно, но коли уж они есть, то давайте побьемся за терминологию».
Не одним законом все определяется
Продолжив тему, начатую Мариной Шишкиной, Галина Арапова привела в пример случай с молодой девушкой, которую привлекли к ответственности за публикацию в социальной сети плакатов Кукрыниксов.
«Из-за чего все произошло? Раньше в законе было написано, что ответственность наступает за «публичное демонстрирование и пропаганду», таким образом, получалось, что демонстрация с целью пропаганды наказывалась. Но в канун 70-летия Великой Победы решили укрепить законодательство в этой сфере. За полгода до 9 мая были внесены изменения в Административный кодекс. Цель благая, формулировки никто не обсуждал, быстро приняли, а мы теперь разгребаем то, что получилось. В КОАПП тогда внесли изменение всего в одном слове. Союз «И» поменяли на «ЛИБО». Теперь достаточно просто демонстрирования, неважно, с какой целью. При этом, так как пропаганда нацистской символики является одним из видов экстремизма, за каждого «наказанного» доблестным правоохранительным органам полагаются галочки за эффективную работу с экстремизмом. И бороться с такими изменениями законодательства тяжело. В законе написано: «Пропаганда либо демонстрирование». Демонстрировал? Получи штраф. И беда не в штрафе (административный, 1000 рублей), а в том, что человек автоматически попадает в список экстремистов. Соответственно, возникают проблемы с открытием счетов, выездом за границу, трудоустройством в образовательные учреждения. И выйти из этого списка очень тяжело».
Галина Арапова разобрала еще два дающих «простор для фантазии и маневров правоохранительных органов» нововведения (оба, кстати, тоже демонстрируют, насколько опасны размытые формулировки). Во-первых, появившаяся формулировка о разжигании розни по отношению к социальным группам.
«Эта формулировка появилась неслучайно. Изначально в законодательстве разжигание розни было только по отношению к лицам определенной национальности, религиозной принадлежности и т.п. Теперь и по отношению к представителям определенной социальной группы. А социальная группа может быть любой, насколько фантазии хватит, и это дает возможность наказать любого».
Если раньше самым популярным способом борьбы с критикующими власть журналистами были иски о защите чести и достоинства, а подать их в случае публикации критического материала без упоминания конкретных лиц невозможно, то сейчас в ход идет «разжигание розни».
«Каких только социальных групп нет в возбужденных делах, – поделилась опытом Галина Арапова. – Чиновники, сотрудники Администрации республики, работники ВЧК, КГБ и НКВД (то, что этих организаций уже нет, никого не волнует), сотрудники судов, казаки. Такие приговоры всегда основываются на экспертизах, а пишут их эксперты, работающие внутри самой системы МВД и ФСБ, квалификация которых во многих случаях катастрофическая».
Во-вторых, закон о защите чести и достоинства, в котором есть такое понятие, как «оскорбление». Из-за отсутствия толкования этого термина под оскорбление сейчас попадает все что угодно.
«В нашей практике было признано оскорбительным, например, такое слово, как «тракторист». У человека было такое прозвище – «тракторист», так его называли сами собратья по цеху. Журналист написал: «Такой-то такой-то сотрудник прокуратуры по кличке Тракторист сделал то-то и то-то. И Тракторист как прозвище было признано оскорблением. Раньше оскорблением считались нецензурные слова, высказанные адресно, сейчас любое слово, если оно кому-то не понравилось, суд может признать оскорблением. Также раньше наказывалось только публичное оскорбление. Сейчас штраф можно получить даже за оскорбление в личной беседе. Вы разговариваете по телефону, ссоритесь, говорите что-то, а человек на той стороне провода вас записывает и потом идет в суд».
Также Галина Арапова отметила, что в Уголовный кодекс опять вернулась «клевета», и штраф за нее стал весьма большим – 5 млн рублей. При этом отметила, что за 2 года за клевету не было ни одного приговора в отношении журналистов, зато около 700 приговоров получили обычные граждане.
«Весь этот неисчерпывающий перечень того, с чем мы работаем, выливается, к сожалению, в очень высокий уровень самоцензуры у журналистов, – завершая выступление, подвела неутешительные итоги Галина Арапова. – Но не одним законом все определяется. Важную роль играет отсутствие журналистской солидарности, очень низкий уровень профессиональной этики и понимания миссии журналистской профессии среди молодых журналистов. Когда читатели, зрители видят нарушения журналистской этики, видят, что журналисты себе позволяют, то соответственно относятся к журналистам и журналистике. Власть допускает одно, журналисты позволяют себе другое, общество считает, что все это – норма. Когда это войдет в привычку, будет поздно разговаривать о свободе слова, общественной значимости журналистской профессии и так далее…»
Источник: http://projects.spbsj.ru/sj-news/8207-zhurnalisty-obyazany-osveshchat-zhizn-takoj-kakaya-ona-est.html
